Эрика Уотерс - Песнь призрачного леса

Тут из темноты возникает рука и трясет меня за плечо – все сильнее, сильнее. Я поднимаю глаза и вглядываюсь в жесткое, угловатое, сильно обросшее щетиной лицо.

– Шейди, – зовет Джим, – просыпайся.

Я со сдавленным криком вскакиваю со стула – отчим едва успевает подхватить меня, не дав мне упасть на пол. Сердце бешено колотится, кровь пульсирует в ушах.

– Тихо, тихо, – успокаивает Джим. – Это только сон. Дурной сон.

Но когда речь идет о моих кошмарах, частица «только» неуместна. Я жадно ловлю ртом воздух, в легких все горит. Глаза широко распахнуты, им нужно срочно впитать каждую фракцию света, какая доступна. Наверняка это опять был мой Черный Человек, просто в ином обличье. Господи, зачем он вернулся?!

– У твоей мамы тоже бывали такие страшные видения. – Отчим присаживается рядом, сложив руки на коленях. – Раньше. До того как… началось у нас с ней. Она считала, что во всем виноват тот старый дом. – Я не отвечаю, но ему все равно, его голос продолжает литься отстраненно, будто откуда-то издалека. – Знаешь, когда мне случалось там ночевать, я тоже видел во сне черт-те что. Что-то очень, очень темное. И тяжелое.

– Когда это ты там ночевал? – Я откидываю прядь волос с глаз.

Хорошо, что можно отвлечься на другую тему – пусть даже это такая паршивая тема, как присутствие Джима в доме моего детства.

– Давно, когда вы с Джессом еще пешком под стол ходили. Какое-то время, недолго, я жил у твоих родителей. Они приютили меня. Примерно тогда, когда умер мой отец. – Он сидит, уставившись на грязный, в подтеках пол.

Я уже приготовила новый вопрос, но Джим решительно поднимается.

– Ладно, пошли, надо забросить Кеннета домой. Врачи уже закругляются. Его выведут с минуты на минуту.

Еще не оправившись от своего сна, страшась опять остаться одна, я кладу ладонь ему на плечо и в самый момент прикосновения остро ощущаю – это впервые. Я впервые до него дотронулась. Стремительно отдергиваю руку.

– И что тебе там снилось?

Неужели Черный Человек? Или он приходит только ко мне?

Джим снова присаживается, откидывается на спинку стула, откашливается неловко и смущенно, качает головой.

– Трудно объяснить. У меня для такого, пожалуй, и слов не найдется.

– А можно еще вопрос, о другом? – Припоминаю тот Джессов взрыв, за ужином. Мне никогда не доставало смелости затрагивать такие темы, но, видимо, случайный телесный контакт с Джимом открыл шкатулку правды. И вообще, после того как он силой уволок меня с «Открытых микрофонов», пусть хотя бы проявит откровенность. – Ты влюбился в маму уже тогда, когда поселился у них? До смерти папы? Поэтому Джесс так тебя ненавидит? – У меня в ушах до сих пор стоит крик брата: « Я знаю, что вы двое сделали, я этого не смогу забыть! » Я думала, мне все про мать с Джимом давно известно и понятно, но такой градус ярости у Джесса заставил меня усомниться… Может, наивно было просто взять и поверить маминому слову?

Джим глубоко вздыхает.

– Твоя мама всегда хранила верность твоему папе. Это точно. Но да, я в нее влюбился с первого взгляда. Как только увидел, так и влюбился. Она тогда ходила беременная Джессом. Во-о-от с таким животом. – Он показывает жестом.

– А папа знал?

Джим качает головой.

– Папаша твой, кроме вас с Джессом – двух светиков в окошечке – и еще этой своей скрипочки, ничего кругом в упор не замечал. Только на вас ему сердца и хватало.

При упоминании о скрипке сердце начинает биться сильнее.

– Джим, а ты…

Он выставляет вперед ладонь.

– Ты сказала «один вопрос», а задала уже как минимум три. Давай-ка собираться домой. Хватит разговоров по душам для одного вечера.

Санитар уже катит Кеннета к нам, Джим встает и спешит им навстречу.

На следующее утро, только я просыпаюсь, в трейлер заходит Джесс. От него пахнет табаком и несвежей одеждой. Глаза налиты кровью и обрамлены снизу тяжелыми черными мешками-полумесяцами. Только пытаюсь с ним заговорить, как он хлопает дверью своей комнаты прямо у меня перед носом.

Вообще-то сетовать и обижаться должна бы я, а не он. Это мне испортили вечер. Если бы не их дурацкая потасовка с Кеннетом, я могла бы еще долго веселиться на полную катушку с Сарой и Орландо. Может, мне даже удалось бы перекинуться парой слов с Седаром и Роуз – между прочим, я уже навоображала, что играю с ними, – чтобы хоть немного приглушить нервное напряжение, связанное и с братом, и с Черным Человеком. Уже свела мысленно и аранжировала целые композиции, представила, как должны звучать соло, сливаться голоса. Их музыка породила во мне целый ворох идей и указала горизонты, о каких я даже не мечтала!