Леся Орбак - Нелюдь живая. Нелюдь мертвая

– Ничерта оно не доброе, – откликается он на приветствие, тянется к телефону, но тот сразу успокаивается. – Видел уже свою звезду?

– Как раз собираюсь, – отвечает доктор Триген. Хотя его темная макушка едва достала бы здоровяку Пехову до подбородка, доктор Триген умудряется глядеть свысока. Впрочем, Антон – единственный из всего Института, кому на это наплевать. Привык.

– Передай твари, если парнишка умрет, я собственноручно сверну ей шею.

– Не положено. Как говорил пророк Карвен: «Не превышай своей власти, пока не достигнешь самой вершины. Ибо до тех пор твоя власть всего лишь иллюзия».

– Ну-ну. Это ты про нашу госбезопасность? Она-то на что угодно пойдет, чтобы государство обезопасить от своих же людей, – кривится Пехов и косится на собеседника. – Просил ведь, доктор Триген, при мне не надо так скалиться. Без тебя тошно.

– Не буду, – обещает теперь уже начальник – подчиненному. – Через полчаса подготовь мне отчет о состоянии… – доктор Триген ищет подсказку в бумагах на своем планшете, – Михаила.

– Сделаю, – кивает Пехов. – И, начальник, осторожней там.

Для доктора Тригена опасения Пехова беспочвенны. Согласно отчетам госбезопасности пойманная ночью тварь способна голыми руками вырывать внутренности, регенерировать собственные ткани за секунды и обгонять отечественные спорткары. Если верить легендам, она почти бессмертна. Поймать такую – подвиг. Солдатам же удалось не только изловить тварь, но и запечатать в боксе.

Какая удача, что новую лабораторию «Н-З» оборудовали самыми современными боксами, способными удержать кровожадную нелюдь.

– Здравствуй, девочка, – почти ласково произносит доктор Триген, прикрывая за собой дверь.

В ответ доносится:

– Здравствуй, сладкий.

Это помещение – угловое, тупик лабораторных катакомб с максимальной изоляцией, с самыми навороченными магнитными замками. В просторной комнате светло и стерильно. Обивка на стенах девственно бела, к ней хочется прикоснуться пальцем, оставив отпечаток на клеенчатом покрытии гипсокартона. Хромированные инструменты и ножки столов блестят, а колбы и пробирки в смежной комнатке-подсобке, за аркой, кажутся хрустальными.

Хрустальным кажется и бокс – гроб пушкинской мертвой царевны, разве что цепей не хватает.

– Чего стоишь? Проходи, раздевайся, знакомиться будем.

Тварь заперта, с порога ее не разглядеть в надежной коробке с металлическими швами. Доктор Триген подходит ближе. От бокса к пульту управления тянется связка проводов (никаких дистанционных примочек, только надежный экранированный кабель). Над прозрачной крышкой нависает бестеневая хирургическая лампа, широкий гофрированный шланг канализации уходит в пол, механические «руки» сложены вдоль стенок, параллельно живым рукам твари, закованным в титановые браслеты.

– А ты ничего с виду, вкусненький, – голос, приглушенный фильтрами бокса, звучит томно. – Залазь ко мне, поиграем в ролевые игры. Мммм?

Красивые наглые глаза разглядывают его, словно антикварную статую на аукционе, и доктор Триген перестает улыбаться. Он вынимает из кармана блокнот и, аккуратно проставив дату, записывает: «Особь женского пола. Европеоидной расы. Рост 170-175 сантиметров, волосы русые, глаза серые. Внешних анатомических отличий от гомосапиенс не наблюдается…»

– Сколько тебе лет?

– Женщинам не задают таких вопросов, – жеманничает тварь, но отвечает. – Двадцать один.

Она выглядит даже моложе. Когда закрывает глаза.

– Спрошу по-другому. Как давно ты родилась?

– Мне тридцать четыре, – с неожиданной злостью шипит тварь, – и тринадцать из них я прожила вампиром. Знаешь, скольких можно сожрать за тринадцать лет?

– Не интересно, – отмахивается доктор Триген. Отмечает, что они почти ровесники. А еще, что нащупал больную мозоль.

«… Биологический возраст тридцать четыре года, стаж вампиризма тринадцать лет, холерик, склонна…»

– А ты странный. Совсем не боишься.

«… к проявлению агрессии, по социотипу близка к этико-интуитивному экстраверту…»

– Таким бы пальцам иное применение. И пока я здесь, будь душкой, не ходи к парикмахеру. Состригать этот очаровательный кошмар просто преступление.

«… ярко выражена сексуальная неудовлетворенность, возможно, гормональный дисбаланс (проверить) …»

– А ты не хочешь узнать, как меня зовут?

– Бесполезная информация.

– Виолетта, – игнорирует грубость тварь. – Ты можешь звать меня просто Вио. А как тебя зовут? Эй? Что ты все строчишь? Только спроси, я сама все расскажу. И покажу. И даже дам потрогать.