Василисса Арт - Рейланд

“А вы представляете жизнь без грусти и горечи, без забот и людской суеты, без плохой погоды и времени, что так упорно спешит нас состарить?

Я представляю. И я знаю, что у такой жизни есть свои правила. Свои «нельзя» и «нужно». Ради «Рая» ты должен, обязан безукоризненно соблюдать законы. Я – последствие нарушения этих правил.

Такая жизнь, такой “Рай” называется – Рейланд.

И 19 лет назад мои родители были изгнаны за нарушение 2-го закона: Не роди.

Рейланд занимает больше половины Земного шара. Изгои же живут в старых развалинах. Мы обустроились, сделали надёжное укрытие в самой отдалённой точке Земли. Но не как иначе, за пределами Рейланде находиться не безопасно, так как 1-е правило, при нарушении которого человек становится изгоем, гласит: Не убей.

Итак, на этом я заканчиваю свой доклад. Всем спасибо. Если у вас остались вопросы, то можете задать мне их сегодня во время застолья.”

Я закрыла свой дневник. Улыбнулась, поклонилась и вышла из зала.

– Ты сегодня была на высоте! Маленькие зрители даже не обмолвились и словом во время твоей речи, – сказал Райан.

– Спасибо, завтра предстоит выступать перед взрослой аудиторией, перед незнакомцами, которые пополнят наши ряды.

– Не волнуйся, у тебя все получится!

– Ты готов? Думаю, мы пойдем завтра в ночь.

Его лицо омрачилось.

– Я не могу больше врать твоим родителям. Да и…

– Эй, врать и не придётся, я всё придумала.

– Но группа В, что вышла в понедельник так и не вернулась, а сегодня уже четверг. Так долго они ещё не задерживались.

– Слушай, завтра я проведу семинар, и мы вечером отправимся до ближайших больниц.

Он лишь посмотрел на меня своим изнуренным взглядом и спросил – Ты уверенна?

В ответ я с улыбкой кивнула.

– Завтра! – смотря в глаза Райану, со серьезным видом произнесла я и направилась в сторону дома.

На крыльце дома я застала задумчивого, уставшего папу. Он сидел в кресле, потирая руками виски. Он смотрел в одну точку, что так явно говорило о безнадежности в его мыслях. И кажется, погружаясь в свои раздумья, папа даже не замечал моего недавнего присутствия.

– Как мама? – спросила я.

– Лучше, – он произнес это радостно, пытаясь сдержать слёзы и отчаяние – Конечно, лучше, по-другому и быть не может. – повторял папа так, словно пытался убедить себя самого.

– Папа, – я присела к нему, как к ребенку и обняла его, – тебе следует отдохнуть, я посмотрю за мамой.

– Нет, нет. Она только уснула, не стоит ее будить.

Беспомощность поглотила меня. Я не знала, как помочь своим самым близким людям.

– Пап, мы с Райаном завтра пойдём до больницы, которая на Уолл-Стрит 48.

Он посмотрел на меня и замер в раздумьях, вновь. От этого вопроса совесть будто пилила меня, я понимала, что пользуюсь папиным положением, но это давало мне огромное преимущество.

– Я сам пойду, там не безопасно! – грозный голос вырвался из его уст.

Видя не одобряющий папин взгляд, я посмотрела ему в глаза и добавила,

– Хорошо, а если я пойду не в больницу, а до ближайшей аптеки.

– Что в километре отсюда?

– Да.

– Нет. Это решение окончательно.

В своих словах папа был непоколебим, поэтому спорить было бесполезно.

– Посиди с мамой, я приготовлю ужин, – сказал он и направился на кухню.

Когда я вошла в комнату, мама уже не спала.

– Мам, – с улыбкой произнесла я, – Как ты?

Она лежала в кровати, бледная, слабая. Её движения были словно замедленны. Она повернула голову в мою сторону и произнесла, тихо с явной хрипотой,

– Привет, – её лицо скрасила радость.

– Мама, – я присела на кровать и взяла её за руку, моя улыбка сменилась растерянностью и чуть ли не со слезами сказала я:

– Мама, будь с нами, пожалуйста.

– Солнце моё, – она провела рукой по моему лицу, – Куда же я денусь? Я всегда буду с вами.

– Я люблю тебя, – произнесла я.

– Я тоже, я…

Не успела она договорить, как её лицо сморщилось от боли.

– Укол, дорогая, укол, – вскрикнула она, показывая на комод рядом с кроватью.

– Папа! – что есть мочи закричала я.

Ничего не последовало в ответ, я резко кинулась к комоду. Ужас поразил меня. Всего два укола осталось.

– Но, я не…

– Ставь! – громко сказала мама, еще больше скрючившись от боли.

Я трясущимися руками заполнила шприц какой-то бесцветной жидкостью, стоящей рядом со шприцами и будучи единственным препаратом в этом отсеке комода. Я поднесла укол к маминой руке.