Сьюзан Редферн - В одно мгновение

– Это моя кровать, – говорит она. – Две занимать нечестно.

Она сбрасывает на пол мою куртку и кладет свою сумку на самую неудобную из кроватей – прямо под обогревателем, ближе всего к Озу. Я поднимаю куртку и бросаю ее на кровать справа от своей – ту, которую я на самом деле хотела занять для Мо.

Вэнс и Хлоя будут спать на второй двухъярусной кровати, родители – на раскладном диване в гостиной. Тетя Карен и дядя Боб займут спальню.

– Разбирайте вещи и поедем ужинать! – кричит папа.

Я плюхаюсь на свою кровать и вытаскиваю телефон из кармана. Мо садится рядом и глядит мне через плечо.

«С удовольствием. Рад, что ты меня пригласила. Чарли».

От радости мы с Мо подскакиваем так высоко, что я боюсь, хлипкая кровать может не выдержать.

– Он рад, что ты его пригласила! – вопит Мо.

Хлоя на другом конце чердака расплывается в широкой улыбке и показывает мне большой палец.

– Как думаешь, он наденет свои ковбойские сапоги? – язвит Натали.

Я пропускаю ее слова мимо ушей. Насколько я знаю, она идет на выпускной бал с двоюродным братом.

– Девчонки, торопитесь, – зовет снизу папа. – Нас ждет «Поместье гризли».

Мама перебивает его:

– Джек, может, сегодня поужинаем дома? Снегопад усиливается.

– И останемся без гризли-блинчиков с колбасками? Да ни за что! – задорно парирует папа.

Оз восторженно вопит:

– Гризли-блинчики на ужин!

Я понимаю, что теперь все решено. Если Оз не получит своих блинчиков, он нам этого не простит.

– Девчонки, мы отправляемся, как только я принесу из фургона все вещи. У вас десять минут.

Он явно обращается к Мо, но мисс Модница уже копается в своем гигантском чемодане в поисках наряда, лучше всего подходящего для ужина в «Поместье гризли», дайнере с клеенчатыми скатертями в клетку и засыпанным опилками полом.

Натали, не желая отставать от Мо, открывает свою не менее просторную дорожную сумку и принимается в ней рыться. Я забираюсь с ногами на кровать – переодеваться не буду, поеду как была, в трениках и уггах, – и смотрю на сообщение Чарли.

– Красный или черный? – спрашивает Мо, демонстрируя мне два одинаково шикарных свитера.

– Красный.

– С дырками или без? – Это уже про джинсы.

– На улице мороз, – отвечаю я.

– С красным лучше смотрятся дырявые. – Она бросает джинсы без дырок обратно в чемодан, и я закатываю глаза. – Нам ведь только от машины до ресторана дойти.

Она бежит переодеваться в ванную, а когда выходит оттуда, то напоминает скорее нью-йоркскую манекенщицу на пути в пятизвездочный ресторан, чем девчонку-подростка, которая собирается в забегаловку городка Биг-Бэр, чтобы съесть завтрак вместо ужина. – Готовы? – кричит папа. – Автобус отправляется!

Я хватаю свою парку, а Мо натягивает изящную спортивную куртку из фланели в елочку и надевает кожаные сапоги на каблуках. Увидев наряд Мо, Натали отчаянно ныряет в свою сумку и вытаскивает похожие сапоги, накидывает на плечи кремовый пуховик до колена.

– Красивое пальто, – говорит Мо.

– Я его купила в Италии. Оно стоило больше семисот долларов, – говорит Натали.

Мо, как ни удивительно, пропускает ее слова мимо ушей, зато я, тряхнув головой, ляпаю:

– Знаешь, а я купила свою парку в Париже за восемьсот!

Натали бросает на меня разъяренный взгляд, скатывается вниз по лестнице и с грохотом распахивает дверь на улицу. Мо поворачивается ко мне, и мы хохочем, а потом спускаемся вниз, имитируя горделивую походку Натали.

– Девочки! – одергивает нас мама.

Мы выходим в темноту. На улице такой мороз, что даже дышать тяжело.

Пока мы обустраивались в коттедже, мир переменился. Теперь снег сплетается в пелену, ниспадающую с неба сплошной бесконечной стеной, ветер крутит снежинки, и они вьются в воздухе, а потом наконец ложатся на землю плотным белым покрывалом. Я дрожу под паркой. Температура резко упала, от дневного тепла теперь остались одни воспоминания.

– Едем, – говорит папа, открывая дверь Миллер-мобиля.

Мы с Мо и Натали ковыляем к фургону. Мо на своих модных каблуках спотыкается и скользит.

– Финн, садись вперед, – говорит папа. – Поучу тебя водить в снегопад.

Я прыгаю на переднее сиденье. Мама у меня за спиной напоминает:

– Пристегнись, Мо.

Я тоже пристегиваюсь. Мы едем очень медленно. Цепи солидно скрипят, пока мы ползем вниз по заваленной снегом дороге. Шуршат дворники, дальний свет освещает путь не больше чем на метр впереди нас, в лучах фар кружат крупные хлопья снега.