Марианна Малиновская - Потерянные в лабиринте

В школе учителя не переставали удивляться, как быстро и как легко Клеон воспринимает и запоминает любую информацию; его память была необыкновенной, он запоминал все и до мельчайших деталей.

Первые отклонения (если можно так выразиться) начались у Клеона Найрама примерно в 12-13 лет. К тому времени он перечитал огромное количество классической художественной литературы и переработал информационное поле всех предметов общеобразовательной средней школы.

И именно тогда Клеон впервые почувствовал какую-то необъяснимую бесполезность самого процесса. Он не мог еще сформулировать возникающие у него в голове вопросы; конечно, будучи ребенком, он не мог выстроить стройную логическую теорию. Просто все чаще при огромном потоке поступающей информации он стал ощущать опустошенность и элементарную скуку; постоянное поглощение и переработка информации перестали приносить удовольствие, которое было раньше.

Дело было не только в возникшей скуке. Просто Клеон стал все чаще замечать, что все совершаемые действия, все без исключения, поражали своей однообразностью и какой-то запрограммированностью.

Каждый вечер он задавал себе один и тот же вопрос: «Для чего? В чем смысл? Завтра я буду делать то же самое, что делал сегодня, и послезавтра тоже. Я буду делать это еще многие годы. Зачем?».

Клеон, хотя и был одаренным ребенком c высоким коэффициентом интеллекта, все равно не мог точно сформулировать свой вопрос. Он просто раньше других ощутил однообразность и системность совершаемых всеми действий. Все, что делал он и другие люди, находящиеся рядом с ним, выглядело одинаково и вызывало подсознательное ощущение бесполезности.

«Все делают то же самое, что и я. Или я делаю все то же самое, что делают другие – думал Клеон. – Почему? Есть ли во всем этом какой-нибудь смысл? Это довольно быстро становится скучным».

Именно ребенком Клеон впервые ощутил, что все движутся в одном и том же ритме, выполняют одни и те же действия и ходят по одним и тем же дорогам. Он смутно чувствовал общий ритмичность и систематичность повторения совершаемых всеми действий.

«Как в лабиринте – думал Клеон, – такое ощущение, что мы все движемся по какому-то Лабиринтус одинаковыми дорожками и одинаковыми поворотами. Мы все – бегущие в Лабиринте…».

Жизнь действительно напоминала лабиринт со множеством различных путей и поворотов. Обучение (школа, колледж, институт), работа, отношения, семья – вот основные блоки Лабиринта, которые могли строиться успешно или неуспешно в зависимости от их прохождения.

Будучи уже молодым человеком, Клеон четко осознал, что вся жизнь проходит в определенной Системе, которую для себя он представлял в виде сложного Лабиринта; в Системе, в которой прописаны все пути – от самых неудачных до самых успешных. Он понимал, что есть законы и правила, приводящие на тот или иной путь Лабиринта. Поэтому, выучив и запомнив предписанные нормы, можно было, собственно говоря, выбрать любой путь.

С одной стороны, понимание существования самой Системы должно было принести облегчение молодому человеку. Все прописано, все понятно, все знают, куда приведет тот или иной путь, и какие могут встретиться повороты.

Иди и радуйся.

Но Клеона почему-то продолжал волновать все тот же вопрос: «В чем же смысл? Неужели весь смысл жизни – удачно вписаться Лабиринт?».

Ощущение однообразности, бесполезности и скуки с годами только усиливалось. Клеон не мог так просто идти по протоптанным путям Лабиринта. Его пытливый ум не мог избавиться от смутного ощущения, что он движется по прочной и кажущейся нерушимой схематичной конструкции, вместе с такими же, как и он. Его постоянно волновали вопрос: «Кто это все придумал? Кто изначально создал Систему и почему подчинение установленным стандартам в обществе настолько сильно развито? Как общество на самом деле построило Лабиринт, в который поместилось все человечество?».

В принципе это был нормальные вопросы для молодого человека: Почему я должен быть как все? Почему я должен вписаться в этот Лабиринт?

Такие вопросы задают себе многие, точно так же, как с годами забывают об этом, считая такие вопросы ошибками и максимализмом молодости. С годами большинство людей умнеют и перестают не только бороться с Системой, но и оспаривать само ее существование. С годами вопросы молодости о бесполезности и однообразности существования закатываются очень глубоко в подсознание. Однако для Клеона подобные вопросы не уходили с годами, а только усиливали сомнения в правильности и незыблемости самого Лабиринта внешней реальности.