Юрий и Аркадий Видинеевы - Собрание малоформатной прозы. Том 6. Ужасы, мистика, фантастика, криминал, современная проза, легенды и мифы, фэнтези и миниатюры

И вот я здесь.

Понимаю, как тяжело Вам будет вторично пережить такой же шок, как в доме Вашей матери. Но Вам нужно пройти через это. Надеюсь, что на этот раз Вы не будете скрывать от меня того, что Вам известно об этой таинственной твари, совершающей такие гнусные убийства.

«Ничего не буду скрывать! Даже если меня сочтут сумасшедшим!!»

Решимость Стивена окатила его волной внутреннего жара, и, будто в ответ на неё, со спины его пронзило холодом смертельной опасности.

«Вот и смерть моя подкралась ко мне со спины», – обречённо подумал Стивен.

Он не стал оборачиваться на источник, от которого исходило ощущение возникшей угрозы. Стивен знал, что в этом случае он встретится взглядом с двумя большими круглыми глазами, «пустота» которых имеет много зловещих имён, и самое блеклое из них – это «Холодная Беспощадность».

«Я должен ехать. Я должен увидеть то, что сотворило это чудовище с моей Эни!»

Стивен встал из-за стола, и его качнуло, толи от выпитого виски, толи под тяжестью горя от потери сразу двух самых дорогих ему людей.

По дороге к автомобилю, а затем и в поездке от кафе по направлению к дому невесты Стивен чувствовал, как в его спину подобно стволу винтовки упирается жёсткий взгляд больших круглых глаз, ужасающих своей «пустотой».

На совершенно безлюдном участке дороги у машины Стивена заглох мотор.

Стивен знал, что это произойдёт.

Знал он также и то, что за этим последует.

Инспектор Солби не удивился, когда получил сообщение о происшествии на автодороге, ведущей от центра города к дому Энн Портер.

Всё тот же ужасный почерк: грудная клетка Стивена Кроуна сверху донизу рассечена четырьмя параллельными бороздами. На лице погибшего застыло выражение неописуемого ужаса.

Из пелены густого тумана на церковного сторожа Никадимовича выдвинулось круглое лицо размером с гимнастический обруч и зависло на высоте полутора метров.

Застыли оба: нос к носу, глаза в глаза.

Как интересно жить!

Сколько любопытного вокруг!

И как хочется увидеть и познать всё необычное! Чем необычнее, тем лучше! Поэтому очень любил Савка сказки на ночь. Особенно страшные-престрашные!

– Мамка! Сказку мне страшную расскажи! – просил всегда Савка мамку перед тем, как уснуть.

Иногда так и засыпал под завораживающие видения, навеваемые мамкиными сказками, не дослушав всего до конца. И снились тогда Савке эти сказки с иными продолжениями и концами.

Загадочны утренние туманы!

Что в них таится?

Какими чудесами наполнены их задумчивые глубины?

Савка с ненасытным любопытством всматривается в милые сердцу пейзажи. Дорога к озеру, к тому месту, где с вечера притоплен у берега марлевый мешочек с рыбными лакомствами, неожиданно раздваивается.

Чудеса!

Савка исходил эти места вдоль и поперёк, поэтому точно знает, что не раздваивается тут эта дорога.

В чём же дело?

Любопытство, как всегда, берёт верх. Савка сворачивает со своего пути на ту дорогу, которой не было раньше и не должно быть теперь.

Куда она приведёт?

Впереди, метрах в двадцати перед собой, Савка видит какой-то шарик: колобок – не колобок, просто пузырь. Катится этот пузырь в попутном с Савкой направлении, подпрыгивает на кочках, будто радуется чему-то. Попадается ему навстречу кошка. Пузырь глотает её, раздувается, но всё также легко продолжает катиться дальше.

А дальше – ещё чудеснее.

И страшнее…

Походя, глотает пузырь всё, что попадается ему на пути и раздувается, чтобы вместить в себя всё проглоченное: телёнка, мужика с лошадью и телегой, церковку с колокольней…

Как хорошо, что это был всего лишь сон!

Как странно, что этот сон снился Савке и в раннем детстве, и в отрочестве, и в юности, и даже теперь вдруг приснился, в поздней-припоздней старости.

«Неужели опять задремал? Тоже мне, „бдительный“ сторож небогатого церковного имущества!», – устыдился Савва Никадимович.

Досадливо кряхтя, он встал на ноги, сбрызнул лицо водицей и отправился в очередной обход скудных церковных владений.

Ему вслед донёсся скрип рассохшихся половиц только что покинутой им сторожки.

«Уж не смертушка ли это моя вдогонку за мной поспешает?»

Нижняя часть церковного подворья тонула в белом тумане. Следуя привычным маршрутом, Никадимович вплотную сблизился с непроницаемой стеной этого клубящегося морока, и предчувствие ужаса сковало вдруг его тело.