Денис Игумнов - Солнечные дни

– АаАА! – не сумел себя сдержать я.

Я отпихнулся от страшной несуразности трупа и упал с дивана…

Удар об пол меня разбудил. Открыв глаза, я с облегчением понял, что мне привиделся очередной кошмар. Во сне, борясь со своими призрачными страхами, я скинул сам себя с кровати и вдобавок утащил с собой одеяло. Ночник освещал комнату с прежней яркостью. А как же иначе? Всё оставалось на своих местах. Я встал. Настя лежала, свернувшись калачиком, подтянув к животу ноги. Она дышала. Всё было в норме. Мне её стало жалко. Я лишил её одеяла и ей должно было быть сейчас очень холодно. Мне доставило удовольствие укрыть её. Я обошёл диван и присел рядом. Чтобы убедиться окончательно, что всё в порядке, я осторожно взял её за руку. Кожа оставалась по-прежнему холодной, но сквозь неё виднелись трепетавшие в ритме пульса живые голубые жилки. Потянув её руку на себя, сжал её и позвал:

– Настюша-а, – погладил её по щеке. – Настюша, открой глазки, посмотри на меня.

Её губы что-то прошептали, но она так и не проснулась. Дальнейшие, всё более настойчивые попытки её растолкать тоже ни к чему не привели. Жена спала медвежьим зимним сном. Сделав последнюю попытку добиться от Насти человеческой реакции, я убрал от неё руки. Что делать дальше, мне было непонятно. Опустив голову, я ждал сам не знаю чего. И дождался.

Дом ожил. Из коридора, ведущего в ванную, начали раздаваться подозрительные звуки. Там кто-то стоял и дышал. В дом забрался вор? Да нет, на всех окнах решётки, проникнуть внутрь, не создав значительного шума, ему бы не удалось. Надо проверить. Оставив жену в объятиях хитрого Морфея, я пошёл проверять коридор. Меня встретила влажная темнота: от ночника сюда должен попадать хотя бы отсвет, но на границе двух помещений дома свет как отрезало – отбрасывало рикошетом назад.

Справа на стене висел выключатель – я помнил, что он висел именно там. Пришлось погрузить руку по локоть в жидкую черноту коридора. Выключатель всё никак не хотел нащупываться. – "Щёлк" – лампочка дёрнула жёлтой вспышкой, осветив узкое пространство – щель коридора. Никого нет. Стены, забранные синей материей, пыльный потолок, скрывающий чёрный блеск, паркет. И здесь раз – стон. Самый настоящий протяжный стон, с высокой ноты до низкой, без перерывов, на выдохе – "Ууууууооох", – это из ванной.

Каждый следующий шаг мне давался труднее предыдущего. Хорошо, что выключатель ванной комнаты висел снаружи. Белая полоска, зажегшаяся под дверью, стала сигналом. Я вошёл. Белый кафель, чёрная затирка, занавешенное черным куском газовой тёмной ткани зеркало. Стон. Снова этот стон – " Ууууууооох". – Аж гриппозный озноб пополз по телу. Занавес заколебался, что-то из зазеркалья просилось наружу, дуло оттуда могильным сквозняком. Замерев, я уставился на зеркало. Дыхание и стон. Лишь бы занавес не упал. Шагнул назад, моя рука легла на ручку двери, и я, опершись на нее, выскочил из ванной. Дверь закрылась. Свет выключать я не стал, так спокойнее.

Вернулся в спальню к Насте. Там тоже висело зеркало, совсем маленькое, рядом с ночником. Закрывавшая его рубашка сползла, и открылся небольшой уголок зеркальной поверхности – внизу слева. Я хотел сразу пройти к Насте разбудить её во чтобы-то не стало и увезти отсюда. Аккумулятор уже должен был давно набрать нужный для поездки заряд. Меня задержало это грёбаное зеркало. Там что-то двигалось. Я, окаменев, стоял на месте, и это «что-то» никак не могло быть моим отражение. Помелькав неясным мельтешением, с другой стороны стекла к зеркалу прижался огромный зелёный глаз. Он расползся в стороны, а его зрачок заметался и… остановился на мне. Хватит. Я прыгнул к зеркалу, рубашку натянул на рамку-оправу и это исчезло. Кинулся к Насте. Затряс её, как куклу.

– Настя, вставай. – А наверху затопало. Там ходили, передвигали мебель. – Да очнись ты! Ну пожалуйста, милая, просыпайся, – Настя превратилась в коматозный овощ. Такой глубокий сон больше походил на летаргию. – Б*ять. Настя! Настяааа!

Мне пришла мысль одеться. Оставив жену лежать на диване, натянул джинсы, надел рубашку. Я был очень возбуждён и почти перестал себя контролировать. Именно поэтому я, несмотря на сгущающуюся атмосферу ужаса, прилёг рядом с Настей. Я решил сосредоточиться, а потом забрать жену (на руках её понесу) и уйти к трассе; там поймать попутку и домой. С машиной потом решу. Мои глаза закрылись, как я думал всего на секунду, и сразу все посторонние звуки в доме стихли…

Я приподнял голову от подушки и увидел – оконные стёкла обожжены красным. Ё-моё, солнце уже взошло. Часы в мобильнике показывали четыре пятнадцать утра. Как же я так отрубился? Первое что я сделал очнувшись, посмотрел на ту половину дивана, где лежала Настя. Её не было. Где? Меня подбросила вверх тугая пружина страха за любимого человека. Оббегав дом сверху донизу, поломился на улицу. Входная дверь оказалась открытой. Выбежав наружу, я лоб в лоб столкнулся со старым знакомым. Вокруг дома шатался тот нищий с кладбища – рот, что жопа.