Юлия Алпагут - Бусы из мориона

– Не забуду. Пока, бабуль, – попрощалась Миранда и отключила телефон.

***

Девушка вошла в ванную комнату и посмотрела на своё отражение.

– Какая-то ты бледненькая, Миранда, – сказала она сама себе и постучала указательным пальцем по зеркалу. – Тебе надо принять ванну. Да, да! Это хорошая идея! Горячая ванна с пеной – это то, что тебе сейчас нужно! – разговаривала девушка со своим отражением. – Сегодня мы с тобой будем здесь одни. И завтра… И, наверно, послезавтра… Хотя… Может быть это уже слишком? – Миранда задумалась. – Не знаю… Я так соскучилась по Эйдену. В последний раз мы виделись неделю назад, когда он отвёз меня на вокзал… – сказала она и, глубоко вздохнув, открыла кран.

Сильная струя воды хлынула в ванну. Немного покрутив смеситель, Миранда отрегулировала её температуру и заткнула слив серебристой затычкой.

Снимая с себя майку, девушка мельком посмотрела в запотевающее зеркало. «Что-то не так…» – пронеслось у неё в голове. Она расстегнула брюки и, нагнувшись, стянула их с себя.

Швырнув одежду в корзину с грязным бельём, Миранда повернулась к зеркалу и снова посмотрела на своё отражение.

– Что-то не то… Какая-то ты странная, Миранда… Что с тобой не так? – тихо произнесла она и, приблизив лицо к зеркалу, вытерла его ладонью.

– О, Боже! – резко отскочив назад и не сводя взгляд со своего отражения, в ужасе воскликнула девушка.

– Как это? Этого не может быть… – прошептала она и положила руки на грудь, туда, где сейчас так сильно стучало её сердце.

Из зеркала на Миранду смотрело её испуганное отражение. И только одно отличало их друг от друга. У неё, у Миранды, были голубые глаза, а у её отражения – карие. Такие же, как у её, теперь уже покойной, подруги.

«Кэри» – подумала девушка и закрыла лицо руками.

– Я, наверно, схожу с ума, – прошептала она и глубоко вздохнула.

«Это галлюцинация… галлюцинация… Такого ведь не может быть… Правда?! Я просто устала… Мне просто надо отдохнуть… Вот и всё… Всё нормально… Всё хорошо…», – успокаивала она себя. «Нужно открыть глаза и посмотреть… Вот сейчас взгляну в зеркало, а там всё, как и прежде! Я такая, как прежде… Такая, как всегда…», – думала Миранда и, наконец, решилась посмотреть в зеркало на ту, до боли знакомую ей девушку, которая минуту назад смотрела на неё чужими глазами.

Миранда медленно убрала руки от лица и открыла глаза. Зеркало совсем запотело, и ей пришлось подойти поближе чтобы снова его протереть.

Затаив дыхание, Миранда посмотрела на своё отражение и с облегчением выдохнула. Из зеркала на неё смотрела симпатичная девушка лет двадцати-пяти, с длинными тёмными волосами и голубыми глазами. Бледная и немного напуганная, но это была она. Это была Миранда. Такая, какой она должна была быть.

***

Часа через два Миранда вышла из ванной и отправилась на кухню. Там она налила себе большую кружку горячего какао, после чего пошла в гостиную.

На улице уже совсем стемнело, но свет в комнате девушка включать не стала. Устроившись поудобнее на диване, она обхватила кружку обеими руками и, потягивая горячий напиток, стала осматривать тёмную комнату и то кресло, в котором обычно сидела Кэролин, когда заходила к ней в гости. Миранда хотела вновь увидеть свою любимую подругу. Живую… Милую и весёлую девушку с большими карими глазами и с вечно сияющей на лице улыбкой. Но как бы она этого ни хотела, это было невозможно.

– Я больше никогда тебя не увижу, – глядя на пустое кресло, печально произнесла она, – Ах, моя милая Кэри… Не понимаю, как это могло произойти… В голове не укладывается. В полиции сказали, что ты подожгла сама себя! Я не могу в это поверить…

Миранда задумалась и через минуту продолжила так, словно Кэролин была там, в комнате, рядом с ней, и могла её слышать.

– Ты так боялась огня… Помнишь? Мы были за городом у твоих родителей… Ты помнишь? Тогда, в детстве, когда в нашем домике на дереве горящие свечи упали на наши с тобой рисунки и журналы. А мы болтали и так смеялись, что не заметили этого. А потом всё вспыхнуло… Мы не могли подойти к выходу… И кричали… Мы кричали, но никто не слышал… А потом мы выпрыгнули в окно… Нам пришлось это сделать. Ты тогда сломала себе ногу, а я – руку… Ты помнишь? Конечно ты помнишь… Ты так сильно испугалась тогда. Целый месяц спала со мной в одной постели, потому что тебе было страшно. И потом, когда мы вернулись в город, тебе ещё очень долго снились кошмары. Пожар… Пожар… – девушка тяжело вздохнула, – Они сказали, что ты подожгла сама себя… Но я-то знаю… Я знаю, как сильно ты боялась огня! Я знаю, что у тебя дома никогда не было ни одной спички, ни одной свечки… Но они говорят, что ты сама это сделала! Мне так трудно в это поверить! Как ты, такая добрая, милая, красивая и жизнерадостная, могла так поступить? Неужели я чего-то не знаю? Неужели ты что-то скрывала от меня?! Ведь нельзя же просто взять и сделать то, что сделала ты! Неужели ты это сделала?!