Фрэнки Блато - Раз мальчик, два мальчик

От неожиданности Каз вздрогнул, а его пальцы крепко сжались на целлофане, превращая котлеты внутри в фарш.

– Пани Горакова, – выдохнул Каз, оборачиваясь. – Я хотел проведать вашу собаку, – выдавил он, сжав зубы.

– Собаку? Зачем? – резко спросила она.

– Ваш сын беспокоился о ней и просил повидать. Я не видел причин не исполнить его просьбу, – пояснил Казимир, тщательно выговаривая слова.

– Что за чушь, Эдвард никогда не интересовался собакой, – отрезала София. – Что с ним? Что с Эдвардом?

– Я прочитал над ним молитву, и злой дух отпустил его, – серьезно сказал Каз. – Мы немного поговорили, и Эдвард заснул.

– Он теперь…

– Еще нет, – оборвал ее Каз. – Нужно провести еще несколько обрядов.

– Но мой муж…

– Я думаю, Эдвард больше не будет проявлять такого поведения, что ваш муж обратит свой гнев в его сторону. А сейчас прошу меня извинить. Я должен идти и готовиться к завтрашнему дню, – Каз выдавил из себя все это, тщательно подбирая слова.

– Конечно, – с достоинством кивнула София.

Каз выключил фонарик и зашагал прочь, к дому, обойдя Горакову. Он быстро вернулся к дереву, и только тогда медленно разжал пальцы, сжимающие угощения от Эдварда. Вся его ладонь была пробита тонкими иглами. Каз снял пакет, и рука тут же покрылась тонкой сеточкой крови, постепенно превращаясь в сплошной цвет. Каз внимательно рассмотрел торчащие булавки, уже почти не обращая внимания на боль. Он сжал руку в тот момент, когда София окликнула его сзади, но чудом удержался от того, чтобы закричать и выкинуть пакет.

– Для собаки, значит, – пробормотал он.

Каз снова бросил взгляд на дом. Ему показалось, что все окна смотрят на него провалами пустых глазниц.

Тим сглотнул, снова ощущая почти такой же приступ дурноты, как в спальне Каза и как в комнате с рисунками до этого. Он хотел расспросить Кристину более подробно, но она внезапно занервничала и стала выгонять его из комнаты, утверждая, что Тиму нельзя здесь находиться. Несмотря на то, что Тим и правда полагал, что взрослому парню нечего делать ночью в комнате девочки, ушел он со скрипом.

Сначала Тим сначала хотел найти Каза, но потом передумал. Он слишком устал для новых споров. Так что он просто вернулся в свою комнату, зайдя по пути в уборную. Душ или ванну, в отличие от туалета, Тим так и не обнаружил, а спросить забыл. Так что оставалось ему коротать ночь грязным, с нечищенными ботинками и в темноте. Телефон успел разрядиться, как и внешний аккумулятор.

В спальне Тим подошел к зеркалу и остановился напротив. Слабый свет из окна падал прямо на гардероб, позволяя смутно разглядеть свое отражение. Тим подошел к зеркалу ближе и почти прижался носом к нему. Можно ли было увидеть в зеркале что-то, кроме отражения? Тиму показалось, что какая-то тень мелькнула в левом углу, но в этот момент его комнату залил яркий электрический свет. Тим вскрикнул и отшатнулся от зеркала.

– Чем занят? – спросил Каз, войдя без стука.

– Думал… – отозвался Тим, пытаясь унять бешеный стук сердца.

– Вот как. О чем?

– О разном.

Каз осмотрелся в комнате Тима, а потом присел на край кровати. Одна его рука была забинтована. Ладонь и все пальцы.

– Кстати, я включил тебе рубильник в коридоре, – сообщил Каз.

– И это рубильник на тебя напал? – спросил Тим, кивая на поврежденную руку. – Что-то произошло?

– А мог бы пойти со мной и все узнать, – фыркнул Каз. – Куда ты, вообще, делся?

– Не по той лестнице поднялся, – отмахнулся Тим. – Случайно попал в комнату Кристины.

Тим в двух словах пересказал Казу свои приключения в комнате девочки, впрочем, ничего необычного в них не было.

– Так понимаю, что отец их бьет, – заметил Тим.

– Тонко подмечено! – хмыкнул Каз. – Когда я добрался до Эдварда, его отец как раз размахивал ремнем. Правда, потом пани его жена утащила за ручку разбушевавшегося мужа, дабы я творил экзорцизм. Остальное и рассказать сложно… Они здесь все психи. А телефон внизу не работает. Вот это, – Каз продемонстрировал забинтованную ладонь, – булавки, которые впились мне в руку, когда я случайно сжал угощение, которое Эдвард просил передать их собаке. Сам Эдвард… бррр, жуткий. Сначала был миленьким, потом наорал на меня, а потом… откуда-то узнал, что я лазил в его тайнике под деревом. Просил нас не уезжать. Даже не знаю, то ли чтобы подсыпать булавок и нам в еду, то ли чтобы мы почаще отгоняли отца с ремнем.

Тим слегка поежился на рассказ Каза, но нельзя сказать, что удивился.