Лена Обухова - Город засыпает

— Я… да, хорошо… как скажете. Туда так туда, — пробормотала Таша, направляясь к двери.

Повилас проводил ее хмурым взглядом. Стоило двери кабинета закрыться, как он тихо застонал и уронил голову на руки, закрывая глаза и запуская пальцы в чрезмерно отросшие светлые волосы. Никто в фирме даже не подозревал, как тяжело дался ему развод.

С Викой Клениной он познакомился семь лет назад на какой-то вечеринке у общих друзей. Она показалась ему милой, искренней и доброй, не говоря уже о том, что она была самой красивой, грациозной, элегантной и сексуальной женщиной, которую ему доводилось встречать. С первого же вечера Повилас понял, что влюбился. После этого уже ничто не могло его остановить, даже обручальное кольцо на ее безымянном пальце. Два года спустя они поженились, и были счастливы ровно до тех пор, пока не грянул очередной экономический кризис. По крайней мере, сам Повилас продолжал себя в этом убеждать, хотя причиной расставания с Викой вполне могло стать совсем другое обстоятельство, о котором он старался не думать.

Противный сигнал коммуникатора отвлек его от воспоминаний.

— Да, Таша? — отозвался он, нажав на кнопку.

— Вам звонит Артем Носков, нотариус, — сообщил искаженный аппаратурой голос помощницы.

— Не знаю такого.

— Говорит, что он поверенный Степана Кленина.

На этот раз Повилас выругался про себя, не разжимая губ. За каким дьяволом он мог понадобиться младшему брату Вики?

— Хорошо, соедините меня с ним, — он выпрямился в кресле, дождался звонка телефона и снял трубку. — Слушаю вас.

— Господин Варнас? — раздался на другом конце мужской голос, преисполненный чувством собственной важности. Услышав этот голос, Повилас сразу представил себе молодого хлыща в дорогом костюме и строгом узком галстуке с прилизанными волосами и в очках с тонкой оправой. — Меня зовут Артем Носков, я поверенный Степана Кленина.

— Очень приятно, — не слишком искренне процедил Повилас. — Чем я могу быть полезен Степану?

В трубке воцарилось неловкое молчание.

— Так вы не знаете, — немного смущенно проговорил Носков. — Господин Кленин погиб два месяца назад. Я звоню, потому что сегодня должно состояться оглашение завещания, а поскольку вы в нем указаны, вам нужно приехать.

Повилас все еще пребывал в легком шоке от известия о гибели Степана, поэтому не сразу понял, что от него хотят. Но когда смысл слов дошел до него, он удивился еще больше.

— Степан указал меня в завещании?

Потом он сообразил, что завещание свое Степан, скорее всего, составил до того, как они с Викой развелись, и просто не успел его переделать. Если задуматься, то сам факт того, что парень, которому не было еще и тридцати, имел завещание, выглядел странным. Хотя Степан всегда был странным.

— Да, указаны вы и еще шесть человек.

Повилас мысленно прикинул, но смог насчитать только пятерых. У Степана и Вики имелись старшие брат и сестра. Брат был женат и у него рос сын. Кто мог стать шестым?

— Хорошо, куда надо подъехать? — он достал ручку и приготовился записывать адрес, но когда нотариус сообщил ему, где будет зачитано завещание, он замер.

— Все собираются сегодня на даче Клениных. Вы знаете, где это?

— Конечно, я много раз там был, — пробормотал Повилас, лихорадочно соображая, что делать. Дача, загородный дом, почти тридцать километров от КАДа, там будет Вика и вся ее семья. И он. Повилас не был к такому готов, он просто не мог себе такого позволить. — Но почему там? Это же… далеко и неудобно.

— Такова воля покойного, — торжественно сообщил Носков. — Ваша жена сказала, что два дня пыталась дозвониться вам и сообщить об этом.

— Бывшая, — с тихим бешенством прошипел Повилас. — Она моя бывшая жена.

— Да, конечно, простите, — все тем же равнодушным официальным тоном согласился Носков.

— А если я не хочу тащиться на эту дачу сегодня?

— Конечно, никто не будет вас заставлять. Вы потом получите письменное уведомление о том, каким именно образом вы были упомянуты в завещании. Полагаю, учитывая ваши изменившиеся отношения с семьей Клениных, вы не обязаны уважать волю покойного.

Повилас почувствовал себя так, как будто ему дали пощечину, хотя нотариус сказал абсолютную правду. Учитывая то, как они расстались с Викой, он ничего не был должен ни ей, ни тем более ее братьям. К сожалению, Повиласа воспитали католиком, его учили уважать умерших. И стараться выполнять их волю.

— Когда я должен там быть? — обреченно спросил он, с тоской глядя на часы. Те показывали начало третьего.