Даниил Авдеев - Метаморфоза

– Расслабьтесь. Уже хорошо то, что нам по рогам не надают. И патологоанатому меньше работы.

Будучи ещё слабой, Алиса не могла понять, как очутилась в больнице и заволновалась. Врачи провели небольшой и аккуратный опрос насчёт того, что же с ней случилось, сама ли она употребила наркотики или же ей вкололи их насильно. Услышав про наркотики, Алиса напугалась, однако совершенно ничего не помнила. Врачи, разумеется, ей не поверили и предположили, что она хочет сокрыть факт употребления наркотиков, поэтому они насели плотнее, уверяя, что лучше сказать правду и вылечить зависимость именно сейчас. Встретив со стороны Алисы полное отрицание, они предложили Олегу провести с ней беседу, ведь он близкий, а наркотики – это проблема серьёзная. Олег сразу откинул вариант с зависимостью. Он напомнил врачам, что наркотик ей вкололи насильно, однако на беседу согласился. Ему совершенно не терпелось увидеть свою Алису. Живую, в сознании, улыбающуюся. Оказавшись в палате, он едва подавил внезапное желание расплакаться. Нельзя, чтобы Алиса увидела его слёзы. Она лежала в кровати, и выражение лица у нее было потерянное, но увидев Олега – она сразу изобразила подобие улыбки.

– Как ты, Алиса?

– Не кричи так, бабушку разбудишь… – она кивнула в сторону другой стены. Там на кушетке под капельницей лежала пухлая старушка и храпела. На сгибах локтей обеих рук у неё не осталось живого места – всё было изрешечено следами от игл.

– Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, – прошептал Олег и подошёл к Алисе поближе. Она подвинулась и жестом пригласила присесть на край кровати. Олег приземлился рядом.

– Ну, как ты?

– Судя по тому, что мне рассказали – уже гораздо лучше, – Алиса говорила вполголоса, и от этого создавалось впечатление, будто она была совершенно замучена. Олег легко коснулся её лица:

– Такая бледная… и синяки под глазами…

– Эй, это не самый лучший комплимент! – Алиса шутливо ткнула Олега в бок.

– Но даже так – ты всё равно самая красивая на свете… Боже, ты не представляешь, как я перепугался! Так что же там случилось?

– Где это «там»?

– У дома Леоновых.

– Я не помню. Совсем.

– То есть, как это не помнишь?

– Совсем ничего не помню…

– И как на тебя напал Леонов?

– Антон Леонов? – удивилась Алиса.

– Да, я нашёл тебя около его дома. Ты лежала на земле, без сознания, будто под наркотиками… Я подумал, что у тебя передозировка и перепугался.

– Без сознания у дома Леонова?…

– Я тебя в машину затащил и в больницу сразу. Леонов тебя накачал чем-то. К нему уже выехали менты. Они разберутся с этим чертилой…. Ты точно ничего не помнишь?

Алиса задумалась, словно переваривая услышанное, но в ответ лишь покачала головой.

– Как ты можешь ничего не помнить? Если на тебя напали, то ты должна была это запомнить…. Ты мне не врёшь?

– А зачем мне врать? Меня тут в наркомании обвиняют! Доктора думают, что я под наркотой… выпытывали тут у меня, видимо хотят, чтобы я призналась. Но дело в том, что я совсем ничего не помню! – Алиса шмыгнула носом, вот-вот готовая расплакаться.

– Тихо-тихо… всё нормально. Не нервничай.

– Как тут не нервничать…

– Я тебе верю, Алис. Но попробуй вспомнить, что случилось… Что ты помнишь из последнего? Как выехала из дома – помнишь?

– Это я помню…

Алиса вдруг сделалась очень сосредоточенной и даже поджала губу. Она обратила задумчивый взгляд в одеяло из цветков, будто надеясь увидеть на нём, как на телевизоре, произошедшее вчерашним вечером на склоне у коттеджа Леоновых. Однако целая область памяти была будто выдрана напрочь.

– Я ехала на велосипеде к дому отца Лилы… И всё. Просто дорога. А потом сразу больница… Помню всё-таки дом издалека. Но как зашла туда… Леонова тоже не помню. И обратного пути – тоже.

– И даже когда мы разговаривали? Там ты была в обморочном состоянии. Говорила, что тебе страшно, просила побыстрей уехать оттуда. Не помнишь?

– Нет…

– Тебя кто-то напугал. Может, Леонов гулял рядом с домом? И напугал тебя очень сильно. Такие эмоции точно должны остаться где-то в голове.

– Совсем ничего…

Олег нахмурился, пытаясь сообразить что-нибудь, но после напряженной и бессонной ночи в голову ничего не шло. Никаких хитро построенных наводящих вопросов, которые смогли бы зацепить ниточки глубинных воспоминаний.

Старушка всё так же равномерно храпела басом. Светлая занавеска на окне колыхалась под ветерком из форточки, приносившим из сада в пропитанную запахом растворов палату ароматы цветущей сирени.