Михаил Позняк - Литературный персонаж

– Лёсик – пёсик! Пусик – сюсик! – обидно заржали парни.

– Мама! – яростно прошептал Алексей.

– Что случилось, деточка? – не поняла мама.

Парни ржали уже просто в голос. Весь красный от стыда, опустив голову, Алексей поплелся за мамой.

– И знаешь, что сказал мне Вениамин Александрович? – возбужденно рассказывала мама, – Он сказал: «Такой замечательной женщины как вы, Ангелина Гавриловна, я ни разу в своей жизни не встречал!»

Они уже шли по Нижнему Таганскому тупику, и долговязую фигуру в шляпе с обвислыми полями и коричневом плаще Алексей заметил издалека. «Если пошла невезуха, то уж во всем» – мрачно подумал он.

– Ангелина Гавриловна, какая радость! А это ваш сын? Как он вырос!

– Здравствуйте, Юлий Зиновьевич! – обрадовалась мама.

«Ну, сейчас начнется муть на полчаса минимум… – Алексею стало кисло, будто надкусил неспелое яблоко, – Как бы от него избавиться…»

– Вы уже слышали о выставке художника Зайцковского? Зал ему не дали, представляете, ему отказали! Но нашлись истинные почитатели его таланта, они предоставили свою квартиру!

– Я слышала о его картинах, но еще не видела их! Говорят, это так концептуально! Удивительно, как же рождаются такие шедевры?

– Взял краску из ведра шпателем – да об холст! – неожиданно для себя произнес Алексей.

Взрослые недоуменно посмотрели на него, но он сделал вид, что изучает трубу Тетеринских бань.

– Разве у нас кто-то может оценить прогрессивного художника? – продолжал Юлий Зиновьевич, – Застой, кругом сплошной застой! Даже Египет – и тот не желает больше с нами дела иметь! Зато одного полковника сразу в маршалы произвели! А вот когда Андрюше Сахарову дали Нобелевскую премию мира – так за ней Елене Боннэр ехать пришлось! Не выпустили?

– Это тот, который побережье США взрывом смыть хотел? – «Да что я несу???» – Которому адмирал Кузнецов сказал, что мы воины, а не палачи?

– Да-да, Премия мира! – демонстративно не расслышал Юлий Зиновьевич, – Как прекрасно, что у нас есть такие честные интеллигентные люди! Вы слышали про Хельсинкскую группу? Какие люди, какие люди! Орлов, Алексеева, Бернштам, Боннэр, Гинзбург, Рубин, Щаранский! И, конечно же, Андрюша Сахаров!

Слова лились нескончаемым потоком, и Алексею начало казаться, что он понемногу начинает свихиваться. Он тоскливо оглянулся кругом, но лучше не стало – сверху от Радищевской шагал Корень. Увидав Алексея он осклабился и погрозил пальцем – «Должок!».

– Каждый интеллигентный человек должен разоблачать преступные милитаристические замыслы перед мировой общественностью. – Юлий Зиновьевич понизил голос, – Вы ведь читали «В круге первом», Ангелина Гавриловна? Солженицын прав, во всем прав! Вот, в чем долг настоящего интеллигента! Только так мы докажем, что достойны влиться в мирную семью европейских стран! И когда мы встанем на колени и покаемся…

– Так что, настоящий интеллигент должен презирать свою Родину, а в идеале – предать её? – снова неожиданно для себя спросил Алексей.

– Что? Что вы сказали, молодой человек? – осекся Юлий Зиновьевич, – В такой интеллигентной семье – и вдруг! Безобразие!

Он гордо вскинул голову и удалился, не слушая растерянных извинений Ангелины Гавриловны.

– Пошли, мама! – бесцветным тоном сказал Алексей и зашагал к дому.

– Как ты мог! Что ты такое говорил! – несчастным голосом простонала мама, – Он же честнейший человек! Бессребреник! Его отец в Сталинские времена за правду пострадал!

– А не за паровоз? – Алексею было уже все равно, откуда ему на язык попадают эти фразы.

– Откуда ты…? Кто тебе рассказал…? То есть, с чего ты это взял? Это не так! – растерялась мама.

Алексей не отвечал, и вплоть до подъезда они шли в мрачном молчании.

Дома мама не преминула нажаловаться папе, как их сын опозорил ее перед уважаемым человеком.

– Что ты себе позволяешь? – недовольно оторвался от газеты «Футбол – Хоккей» отец, – Юлий Зиновьевич интеллигентнейший человек, друг твоей мамы! Как ты смел ему нахамить?

– А что он несет? – взвился Алексей, – Завод КАМАЗ построили, РАФ новый микроавтобус выпустил, в космос летаем – а ему все застой, потому что очередному бездарному художнику выставиться не дали? У них же чем дурнее – тем гениальнее! Завтра кто-нибудь картину дерьмом нарисует или мошонку свою к асфальту приколотит – вообще будет герой!

– Да что ты понимаешь в современном искусстве! – возмутилась мама, – И примеры-то, примеры какие нелепые!