Алексей Лукин - Спаси и сохрани

– Нету ничего! – проорала работница столовой, следящая за раздачей. Орала она всегда, просто по привычке, даже если собеседник находился от неё в двух шагах. Такая вот профессиональная деформация. У Вани аж в ухе зазвенело. – Спать меньше надо! Остался салат «Весенняя свежесть»! Возьмёшь?

Иван с сомнением оглядел расползшуюся кучку зелени, увенчанную редиской, как циклоп – единственным глазом.

– Что-то свежесть у него не очень свежая…

– Так и весна у нас разная бывает! – У Вани зазвенело во втором ухе.

Дальше произошло совсем жуткое. Контролёрша раздачи с кряхтеньем подняла с пола жестяное ведро с красной надписью «Компот», зачерпнула из него ковшиком и плеснула мутную жидкость Ивану в стакан.

Сусликов твёрдо решил, что в первый полноценный день в лагере обойдётся без завтрака. И тут же голод бездомным псом вгрызся ему в живот. Ваня передумал: ок, салат так салат. В конце концов, от витаминов ещё никто не умирал. А вот от голода…

Свободных столиков не было – кроме того, за которым сидел Генка. Лавируя между другими ребятами, Ваня причалил к нему.

– Приятного аппетита. Я подсяду?

Сегодня столичный мажор был без очков. Одной рукой строчил сообщение в айфоне, другой – катал шарики из хлеба и стрелял ими в соседей. Прервавшись, Рукомойников посмотрел на Ваню, шмыгнул носом и уставился обратно в телефон.

Что ж, молчание – знак согласия.

Сусликов поставил поднос, выдвинул стул, стал опускаться… и провалился на пол! Потому что за его спиной уже стояла неразлучная парочка – Лёха Миронов и Мирон Алексеев. Ну, или наоборот.

– Гы! – заржал Мирон (или Лёха).

– Хы! – заржал Лёха (или Мирон).

– Эй, вы чего? – Ваня встал и потёр ушибленный копчик.

– Полагаю, мои спутники не без помощи своеобразного чувства юмора пытались тебе намекнуть, что я привык принимать пищу один. – Генка заговорил, продолжая прыгать пальцами по виртуальным клавишам. – Исключения – только для тех, кого я считаю своими друзьями.

– Но ведь со вчерашнего дня я твой друг!

– Рил? – Рукомойников отложил смартфон и, хитро щурясь, вновь взглянул на Ивана – так, словно видел его впервые. – Если я правильно помню, вчера ты сделал верный выбор, попросившись в наше элитное сообщество. Но это ещё не значит, что ты стал одним из нас.

– И что мне теперь делать? – озадачился Сусликов. – Нужно выполнить какой-то квест, да? Пройти испытание?

– А мне нравится этот Суслик! – Мажор ткнул в сторону Вани указательным пальцем.

– Хы! – отреагировал Мирон (или Лёха).

– Гы! – согласился Лёха (или Мирон).

– Видишь во-о-он того уничтожителя продуктов? – продолжил Генка, показывая на стол у стены. За ним сидели Тёма, Ринат и ещё один мальчик из их отряда – Матвей Огурцов, но Ваня сразу понял, о ком идёт речь. – Пока эти двое не свалили, ты подойдёшь к Пухлому и кое-что сделаешь.

– Мне нужно его побить? – испугался Ваня.

Фактический хозяин лагеря с брезгливостью раздул ноздри.

– Фу, как грубо! Побить… Запомни, Суслик: переизбытком физической силы страдают те, у кого нехватка мозга. А нет мозга – нет денег. Нет денег – нет успеха. – Рукомойников вытерся салфеткой. – Отбросы общества должны сами осознать свою никчёмность. Так что у меня всё гуманно.

– И чего ты от меня хочешь?

– Просто покажи, что ты лучше, чем он. Сейчас мои ребята подойдут, скрутят Пухлому руки. Тебе всего-навсего останется взять тарелку с супом и на глазах всего отряда вылить ему за шиворот.

Ваня растерялся. Подобные выходки он видел только в фильмах про американские школы и никогда не представлял себя в роли главного хулигана.

– Но… Ему это вряд ли понравится. Да и не умею я унижать людей…

– Жизнь так устроена. – Рукомойников понизил голос: – Или унижаешь ты, или унижают тебя. Выбирай.

Ваня ощутил неприятный холодок по спине.

– Это тоже намёк?

– Это инфа к размышлению. Ты здесь новенький и ещё не занял своё место в социальной иерархии. Хочешь быть в элите лагеря? Докажи, что достоин этого. Заставь других уважать тебя. Укажи другим на их место. Если же ты струсишь, то в глазах всего лагеря станешь отбросом. Будешь тусить с такими же. Хотя… – Генка притворно задумался. – Вчера они уже видели тебя в моей компании, а дружбу Пухлого ты отверг. Так что вряд ли они тебя примут. Никто не будет с тобой здесь общаться. Ты станешь изгоем. Изгоем в незнакомом месте, в окружении незнакомых людей, вдали от дома. И если что-то случится – никто не придёт тебе на помощь!