Ксения Крутская - Я справлюсь один

Винский говорил, что обращался в «центральную контору» с предложением выписать Илье какое-нибудь оружие, но всё упиралось в то, что на оружие требовалось разрешение, и, как выразился Петров: «Всего моего мистического обаяния не хватит, чтобы человеку с ТАКИМ диагнозом выдали соответствующую справку! Вот найди мне, к примеру, хакера, который данные Велесова сотрёт из единой базы – тогда поговорим…»

«В общем, нечего было в психушку попадать, горемыка…»

Впрочем, Илья был только рад тому, что ему не вручат какую-нибудь страшную бабахающую «дурынду», которой он всё равно не стал бы пользоваться. К возможному нападению хищников он относился философски: если не хватит ума уберечься – значит, пусть съедают, так ему и надо… Шутка, конечно. Ясно одно: и с ружьём, совершенно не умея с ним обращаться, он ничуть не менее «съедобен» для тех же волков, как и без него. Опытные люди говорят: не провоцируй – и не тронут, ты им не больно-то интересен. Если только уж совсем голод прижмёт. А тогда что? Отпугнуть выстрелом? – на это и пустое ведро сработает не хуже. А в своей способности застрелить волка или, тем более, медведя Илья вполне обоснованно сомневался: со страху скорее сам застрелится по ошибке, ну его, это ружьё, от греха подальше…

***

Потекли дни восхитительного и немного щекочущего нервы «отшельничества». Жить без электричества оказалось не так уж сложно, но уже через несколько дней Илья купил в перовском «супермаркете» туристическую газовую плитку и пару баллонов к ней – с утра разводить костерок и варить на нём еду и кипятить воду для кофе оказалось совсем не так романтично, как можно было предположить, особенно когда забыл накануне внести дрова в дом, и они отсырели от росы. Но в остальном особых неудобств «леший» не испытывал: свечи, светодиодный практически «вечный» фонарик и внешний аккумулятор, который Илья утром ставил заряжаться в почтовом отделении, а вечером забирал; от комаров – марля на дверном проеме и «охотничьи» спирали; чтение книг перед сном – на телефоне…

Иногда Илья проводил эксперименты и по несколько суток не пользовался ничем электрическим и газовой плиткой. Было… интересно, но подолгу так жить всё-таки надоедало. Да и покупные вещи вроде топора и ножовки всё равно нарушали чистоту эксперимента по выживанию в дикой природе без благ цивилизации. Поэтому Илья с сожалением констатировал, что «выживальщик» из него не получится. Ну что ж, и не надо. В конце концов, даже и в таких условиях немногие городские жители способны долго выдержать без нытья «А-а-а, где моя ванная, розетка на двести двадцать вольт, интернет и центральное отопление?!»

Зато сколько у такой жизни преимуществ! Илья впервые в жизни ощущал себя настолько свободным – без постоянного подсознательного ожидания чьего-то появления поблизости, чужого голоса, чужого взгляда в спину… Без напряжения, которое ни на минуту не покидало его среди людей; и даже идя по пустынной улице ранним утром, он порой кожей чувствовал взгляды, которые случайно или намеренно падали на него из окон.

Ненормально? Да, кто ж спорит. Но – уж как есть. Таким уродился.

И жить так – ужасно утомительно.

Илья приспособился, а куда было деваться. Научился прикидываться нормальным; слыл, конечно, не слишком общительным, но и от людей не шарахался. И никто ведь не догадывался, сколько на эту мимикрию требовалось сил! И сейчас, к двадцати пяти годам, парень иногда ощущал себя стариком, согнувшимся и едва переставляющим ноги под тяжестью некоего неснимаемого груза – посильного, но все же тяжелого.

А здесь, в десятке километров от ближайшего населенного пункта, пока Илья носился как муравей вокруг своего нового жилища с молотком, топором и ножовкой, бегал на речушку за водой, рыл яму для туалета и собирал сухие ветки для костерка – груз этот незаметно свалился с плеч и потерялся где-то в лесу.

И ради этого восхитительного чувства лёгкости уж точно не сложно было потерпеть некоторые неудобства.

Тем более что с удлинением маршрута патрулирования и дома почти не приходилось бывать. Двукратный объезд двух районов занимал целый день, и Илья возвращался в свою «избушку лешего» частенько уже в сумерках. Разводил костерок, если не было дождя; при плохой погоде – кипятил воду на плитке. Пил чай, делал необременительную обязательную работу по дому и ложился спать. Вставал с рассветом – отсутствие холодильника приучило подниматься пораньше и готовить немудреную еду на день с утра. Завтракал, пил кофе и выезжал на маршрут примерно в семь часов.