Денис Игумнов - Пожиратель нечистот

Юрий Грибов, двадцативосьмилетний недоросль, живущий до сих пор с мамой, считал себя избранным. Он видел их насквозь. Искал, сканировал и определял. Не всякая беременная женщина подходила. Величина её живота не играла никакой роли. Бес Разрушитель мог недавно проникнуть в её матку и стан не успевал округлиться, а Юрий уже чувствовал подвальный смрад, исходящий от неё. Он словно оживший аппарат рентгена проникал взглядом через одежду, кожные покровы, мышцы и видел, как растёт бесовская опухоль. Её изображение, мерцающее у него в голове, сводило его с ума, он не мог так этого оставить. Освободить женщину от плода, сделать срочный аборт. Победить зло, всех спасти, всех облагодетельствовать.

Маньяк – сутулый, длинноволосый урод, страдал обширным комплексом неполноценностей. Подавляемое им сексуальное влечение к противоположному полу, принесшее ему столько горестей в подростковом возрасте, выродилось в стремлении утопить измятую сексуальность в смерти. Девственности он лишился в двадцать два года, в деревне, случайно, с пьяной в дым местной тридцатипятилетней шалавой, страшной, как ядерная зима. Она почти насильно завалила его после обширных самогонных возлияний у костра, когда он, по её слюнявой просьбе, провожал её домой. Там в кустах, на раздавленном их потными горячими телами муравейнике, всё и случилось, оставив по себе удивительное гадливое ощущение общения с чем-то до тухлой осклизлости нечистым, дурным. Всей последующей жизнью Юрий старался выдавить из себя яд первого, неудавшегося коитуса. И, в конце концов, достарался.

Грибов шёл за носительницей четвёртого Разрушителя. Опухоль под сердцем практически созрела. Молодая, волосы светлые, красивая порочной красотой шлюхи. Неспроста в неё вселился бес. Нашёл себе порочное, влажное от чужого семени ложе и доволен. Во какое пузо ей надул! Маньяку её было ни капельки не жалко. Ковыляла впереди, как самодовольная утка. Небось ещё и гордилась своим привилегированным положением в обществе. Ничего, сейчас она лишится иллюзий, а если нет, ей же хуже. Будет беса защищать, придётся и её вместе с дьявольским сыночком отправить на тот свет.

"Помоги мне господи, укрепи в моём стремлении. Укажи верный путь".

Преследовал маньяк женщину на городской окраине. Безлюдно, вечер, освещение плохое, темнота, прохладный апрельский вечер. Молитва Грибова не осталась без ответа. Если не бог, так, значит, Люцифер помог ему – направил бедную беременную женщину в сторону заброшенной стройки. Она-то хотела просто сократить путь до дома, а попала в смертельную ловушку-мясорубку, устроенную ей психопатом.

Женщина (звали её Вера) пролезла через дыру в заборе и пошла проторенной дорожкой через территорию стройки. Она не раз таким образом сокращала путь до подъезда. Особенно в последние два месяца, в связи с приближением срока родов, она всё чаще пользовалась этой возможностью. Грибов ликовал! Ему сопутствовала удача. Сократив дистанцию преследования до десяти шагов, он нырнул за женщиной на стройку. Только что она была здесь, рядом, и вот она пропала, куда-то делась. Пустырь, заросший сорной травой, скрывающей разный строительный хлам. До зловещего куба недостроенного здания метров пятьдесят. Не могла же она перелететь на внезапно отросших у неё крыльях пустырь и укрыться там, в темноте бетонных коридоров. Но все его чувства говорили, что она именно там, впереди. Может, живущее в ней зло почувствовало его интерес и помогло скрыться от него? Всё может быть. Он убил троих из Разрушителей, и ничего удивительного не было в том, что оставшиеся двое теперь были начеку. Ах как жаль, что он об этом не подумал раньше. Иначе предпринял бы меры.

Юрий, забыв обо всём, рванул через пустырь. Лишь бы не упустить её. Догнать и исполнить начатое, задуманное, предрешённое. Фонарик он с собой не захватил: не знал, что придётся за Разрушителем в темноте бетонных переходов долгостроя бегать. Зрение не подводило Юрия: во тьме он видел великолепно. На первом этаже Разрушителя не оказалось, Грибов поднялся на второй. Он был уже близко. Поворот, проходная комната, сюда. В окно светит ореол оставленного Грибовым в стороне большого города. Смесь умирающего света и застарелых, застиранных временем теней.

Маньяк шагнул в комнату, где, как он угадывал, скрывалась она – мать четвёртого Разрушителя. Шею Грибова обвила петля, вздёрнув его вверх, на цыпочки. Инстинктивно схватившись за горло, он пальцами хотел выцарапать железную струну петли, но она оказалась настолько тонка, что это не просто было сделать. Навстречу его потугам вышел из мрака Игорь Мракула. Легче лёгкого. Ему в чём-то стало жалко этого сумасшедшего неудачника. Но вспомнив, что маньяк творил со своими жертвами, Марков вытащил нож. Подойдя к нему, он двумя ловкими, незаметными взмахами вскрыл Грибову живот крест-накрест. В серебряную пыль бетонного пола, на мусор и грязь вывалились гирлянды кишок и мокрые болячки органов. Но Грибов не умер. Мучаясь удушьем, болью распоротого живота, он жил ещё сорок две минуты и проклинал подлых Разрушителей, заманивших его в западню.