Тори Майрон - В объятиях сердца

– Похоже, второй ночи тусовок тебе всё-таки не миновать, – насмешливо констатирую я, и Крис устало выдыхает, явно не горя желанием никуда ехать. Но выбора у него нет. Долг зовёт.

– Ладно. Но мне нужно переодеться. И тебе тоже, Милла, – строго отрезает блондин.

– Что? Нет! Это платье шикарно! Я ни за что его не сниму!

– Снимешь как миленькая. Иначе никуда не поедешь!

– Но я хочу в этом!

– А я хочу поскорее избавиться от обязанности нянчиться с тобой, но, увы, мне это счастье не светит. Поэтому будешь делать, как я скажу, и наденешь то, что я одобрю. И перед выходом обязательно отправим снимок Роберту, чтобы он был спокоен. А ты и сама знаешь, что его сейчас лучше не волновать лишний раз. У него и так забот по горло. Не хочешь же ты быть ещё одной причиной, что лишит его покоя, не так ли, Милла?

Девчонка стремительно меняется в лице от его слов, но на сей раз не злится и не возмущается, а почему-то становится грустной.

– Хорошо, договорились, – сдаётся она. – Но я планирую веселиться до самого утра. И ты не будешь пытаться затащить меня домой раньше.

– Это мы ещё посмотрим.

– Нет. Не посмотрим! Я настроена серьёзно.

– Да уж. Я вижу.

– И пообещай, что будешь держаться от меня на расстоянии.

– Я всегда так делаю.

– Но сегодня я вообще не хочу видеть твоего присутствия, и не смей вмешиваться, если какой-то парень ко мне прикоснётся, ясно?

– Не ясно. Я сам решу, что и как делать.

– Нет! Пообещай! Я не хочу, чтобы из-за меня страдали люди.

– Тогда веди себя прилично и не позволяй всяким мудакам распускать свои руки, – сердито цедит Крис.

– Вообще-то… – она вздёргивает нос кверху, буравя блондина негодующим взглядом. – Я только сплю и вижу, как кто-то распустит свои руки, поэтому не смей лишать меня этого удовольствия! – без тени иронии парирует Камилла, ставя точку в их разговоре, а затем обращается ко мне: – Спасибо тебе, Остин.

– За что?

– Меня ещё никто никогда не защищал. И это, оказывается, очень приятно. Спасибо, – мягким голосом повторяет девчонка. Вдруг приподнимается на цыпочки и целует меня в щёку. – Надеюсь, мы когда-нибудь ещё увидимся, – улыбаясь одними вишнёвыми глазами, искренне произносит она.

Откидывает волосы назад и походкой от бедра неспешно двигается к входу в гостиницу, непроизвольно вынуждая нас обоих засмотреться на её изящную спину и сочный зад.

Да уж… Ничего себе девочку природа наградила! Даже страшно представить, как она расцветёт через несколько лет.

– Как же меня достала эта малолетняя профурсетка, – обречённо выдыхает блондин, отвлекая меня от вида уходящей Камиллы, и вновь окатывает сильным приливом возбуждения, чем доставляет мне ещё больший дискомфорт в штанах.

– Слушай… Ты это… Я, конечно, понимаю, что она очень…

– Ой, вот только не надо наставлений, Остин, – пресекает мой порыв предостеречь его от ненужных нам проблем. – Я не озабоченный подросток, который не способен контролировать свой член. Из-за желания засадить дочери Роберта по самые гланды я точно не стану рисковать целью всей своей жизни. Так что можешь не беспокоиться на этот счёт. Ничто не отвлечёт меня от желания поквитаться с семьёй Хартов. Ничто! И тем более какой-то взбалмошный подросток, который даже не представляет, каким безжалостным дьяволом является её приёмный отец.

Непоколебимый тон Криса заставил бы меня безоговорочно поверить ему, да только весь внутренний смерч эмоций, что вызывает в нём Камилла, ни в какую не позволяет это сделать.

Там нет любви. Нет симпатии. Нет нежности и искренней заботы. Там только злость, раздражение и похоть. Неудержимая. Греховная. Бесстыдная.

И мне ли не знать, на какие поступки она может побудить мужчин? Даже самых сильных, несокрушимых и уверенных в себе и своих целях.

Мою девочку именно такой мужчина и поймал, запугал и принудил к тому, на что она сама добровольно никогда не согласилась бы.

Но я избавлю Ники от него и его несчастного контракта.

Я обязательно это сделаю.

И не важно – с помощью Кристофера или без.

– Где он? В каком месте? В чём? Или в ком? Во мне его точно нет! Всё исчезло, растворилось, потухло! – бросаю я с отчаяньем своему мокрому отражению, но вместо ответа, мать её, Вселенная, словно насмехаясь, вырубает в ванной весь свет. И так как на улице уже стемнело, сбой в электричестве вмиг погружает меня в непроглядный мрак.

Будто мне своего собственного было мало.