Григорий Шепелев - Холодная комната

Кременцова опять зевнула, и, чтоб развеять мрачное настроение, принялась разглядывать окружающие предметы. Все они были старыми и облезлыми, от солонки до холодильника. Всюду – грязь, окурки, обрезки сыра. В раковине – гора немытой посуды. Стол весь прожжён, линолеум – продран. На холодильнике, поверх кипы журналов, лежит том Гоголя. Первый том – «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород». Он заложен окурком, где-то уж на последней четверти. Виден жёваный фильтр. Интересно, кто из них читал Гоголя – этот тощий ханурик или его жена? Попытавшись представить их за этим занятием, Кременцова свесила голову и уснула.

Поднял её – да, сперва поднял, затем разбудил, голос Алексея Григорьевича. Слетая со стула, лейтенант Кременцова ногой задела стоявшие на плите кастрюлю и чайник. Те с адским грохотом полетели на пол, и по всей кухне разлился прокисший борщ. Раздражённо глянув на очумело моргающую помощницу, Хусаинов крепче прижал телефонную трубку к уху и продолжал:

– В этом же подъезде, этажом ниже. Мартынова, Вероника Валерьевна. Задушили. Она была свидетельницей по делу. Я тут один, с Кременцовой. Жду.

Чёрный «ГАЗ-31 02» с включённой сиреной летел по Главной аллее Измайловского парка в сторону Первомайской. Андрей, заслуженный мастер спорта по автогонкам, превосходил самого себя. Юля Кременцова сидела сзади, судорожно сжимая двумя руками ручку двери, и не отрывала глаз от окна. Видела она какие-то смутные очертания и огни, точнее – их вихрь, очерчивавший вокруг изменчивые, головокружительные спирали. Сквозь вой сирены время от времени прорывались жалобные гудки подрезанных и едва не задетых автомобилей. У Кременцовой душа из пяток не поднималась ни на секунду. Её постылая жизнь внезапно ей стала очень мила. «Мне двадцать пять лет!» – думала она, – «Только двадцать пять! О, боже! Как страшно!

Алексей Хусаинов, сидевший рядом с водителем, говорил по радиотелефону новейшей модификации. Он звонил руководству, звонил Перинскому, звонил Бровкину – своему второму помощнику, и звонил Хомяковой Ольге – той самой женщине, у которой Артемьев врезал замок накануне. Дольше всего Хусаинов общался именно с нею. Он называл её Оленькой, успокаивал, убеждал и как бы шутя предостерегал, что если ей будет присвоен официальный статус свидетеля, то в прокуратуру придётся ездить как на работу, посему лучше дать разъяснения неформально. Женщина дважды бросала трубку, однако на третий раз всё же согласилась его принять, посулив сперва позвонить в городскую прокуратуру и навести о нём справки.

– Да что вы с ней канителитесь, с этой шваброй? – негодовал Андрей, включив третью скорость и выезжая на встречную для обгона целой колонны машин перед светофором, – надо бы опергруппу направить к ней – пусть дверь вышибут да мозги ей вправят маленько, чтоб разучилась трубки швырять!

– Так нельзя, дружок, – возразил Алексей Григорьевич, разминая пальцами сигарету, – время не то. Да и ерундой мы, кажется, занимаемся.

Пошёл дождь. «Волга» уже мчалась по Первомайской. Близ Пятой Парковой её резко обошёл большой внедорожник – «Шевроле Тахо». После обгона он неожиданно развернулся боком и встал, как вкопанный, перегородив Первомайку. Андрюшка еле успел ударить по тормозам. Десятка два-три тормозных колодок заскрежетало и сзади.

– Ого! – сказал Хусаинов, просунув руку за отворот пиджака, – это интересно!

– Ух, ты! – примерно таким же тоном пискнула Кременцова, чувствуя себя вырванной из лап тигра сердитым сторожем зоопарка, готовым дать ей по заднице, – во дела!

Из «Шевроле Тахо» выпрыгнули два джентльмена стильного вида и атлетического сложения. На одном был красный пиджак, на другом – зелёный. Пружинистыми походками они двинулись к «Волге».

– Вы что, взбесились? – крикнул Андрей, опустив стекло. Выходцы из джипа приблизились с двух сторон.

– Ты, братан, смотри, кому подрезаешь-то, – добродушно пролаял краснопиджачный, просунув руку, лучше сказать – ручищу, внутрь «Волги», – нам ведь до фонаря, что ты – мент!

С этими словами громила схватил Андрюшку за горло. Худенький автогонщик затрепыхался, задёргался, но, поскольку он посвятил всю жизнь лишь автомобильному спорту и никакому другому – сразу обмяк. Зелёнопиджачный, тем временем, молотил по «Волге» ногами в квадратноносых ботинках. Не доставая оружие, Хусаинов распахнул дверь, чтобы выйти, но босоногая Кременцова сделала это раньше. Захлопнув дверь перед шефом, она подсечкой свалила с ног зелёнопиджачного, и, расквасив ему нос пяткой, бросилась на второго. Тот отпустил Андрюшку и попытался её схватить, однако был схвачен сам – за запястье, и припечатан к асфальту таким изящным броском, что можно было подумать – не девушка подняла его на бедро, а слон поддел бивнем. При этом его зубам досталось не меньше, чем носу его напарника, потому что он влетел ртом в бордюр. Раздался довольно неплохой хруст.