Денис Пылев - Мастер времени. Офелия

Она недоумённо вздёрнула бровь, ошеломлённая его заявлением. Но в его серых колючих глазах зажглись весёлые огоньки, отражаясь в привычных к такому городских лужах.

– По правде говоря, только от полной безысходности я Вас отрываю от важных дел, ибо дело, которое я самонадеянно взялся расследовать, заходит в тупик. Сперва я подумал, что это кто-то из высшего света. Известные личности вроде графа Морнстона или его дальних родственников Джоурнсеев. Или Вы… о, прошу прощения, конечно же, Вы не в курсе. Давайте пройдёмся и я всё спокойно Вам расскажу.

Его рассказ занял достаточно времени, чтобы пройтись до остановки паромобилей на Кэвендиш-роуд и обратно. К концу повествования Офелия поняла, что собеседнику известно слишком многое. В том числе и о ней. Вот только как он распорядится полученным знанием… Впрочем, сейчас её это не волновало. Интерес вызывало другое. Кто-то убил пятерых лучших дуэлянтов и не просто убил, а в буквальном смысле разорвал их на части. С первобытной жестокостью, словно при этом впадал в несказанную ярость.

– Майкрофт говорит, что на верхах, – тут он сделал паузу, – в полнейшем замешательстве. И терпение власть предержащих подходит к концу. В случае продолжения убийств полетят головы. И, боюсь, – тут он снова улыбнулся, только на этот раз печально, – наши с братом. Я испробовал всё. Призвал на помощь дедукцию, но, увы, безрезультатно. Убийца неуловим. И не только неуловим, но и невидим. Боюсь, что на этот раз я столкнулся со сверхъестественным проявлением адских сил, ибо других версий у меня не осталось.

Офелия не проронила ни слова за весь вечер, отстранённо разглядывая тёмное небо Лондиниума. Что-то в нём неуловимо менялось. То ли эпоха подходила к концу, то ли мир менялся стремительней, чем хотелось бы. Но изменения чувствовались, прежде всего, в людях. Она пристально взглянула на собеседника. Ей виделся мужчина, искренне верящий в правоту своего дела, готовый отстаивать интерес любого, попавшего в беду, до последнего вздоха. Но вот сейчас ему самому требовалась помощь, и горизонт был чист. Помощь не придёт! Ей просто неоткуда взяться. Мучил один вопрос, причём давно. Откуда сыщик, пусть и великий, вообще мог узнать о её существовании. Ведь она ни с кем не делилась своей сокровенной тайной. Но поразмыслив еще, Офелия решила не заострять на этом внимание.

– Я постараюсь помочь, мистер Шерлок Холмс, но, – тут она взглянула прямо в его глаза, – ничего не обещаю. Честно говоря, не думаю, что там, где не справился Ваш прославленный гений, удастся добиться успеха прожигательнице жизни вроде меня.

– Счастлив буду любой помощи, – склонил он голову. – Мне очень не хватает Джона, – промолвил он с грустной улыбкой. – Его скептицизм всегда выручал меня в запутанных делах, но таков удел холостяков. Мы, в конце концов, остаёмся одни.

Расстались они, как ей показалось, полностью довольные друг другом. Всё, что смог обнаружить сыщик, помещалось в небольшом конверте поздравительного образца. И сидя сейчас у камина, Офелия лениво наблюдала, как жадное пламя обгладывает брошенный в него конверт. В руке, свободной от бокала, она держала два листка бумаги с печатями Скотланд-Ярда. Один был заключением врача о результатах вскрытия, другой – опись с места преступления. Документ о вскрытии заставил её поморщиться. Люди так не убивают. Либо убивают в состоянии, о котором писал бедный юный глупец Генри Джекил в своей предсмертной записке.

Она пригубила вино и с удивлением заметила, что бокал уже опустел. Потянувшись и взглянув на часы, поняла, что просидела большую часть ночи. Камин почти погас, а растапливать его заново Офелия не собиралась. Завернувшись в клановый плед скоттов, она прошествовала в спальню и уснула, едва голова её коснулась подушки.

С утра энергия буквально переполняла Офелию. Хотелось двигаться, бросаться на невидимого врага, но, взяв себя в руки и позавтракав холодными тостами с кофе, она принялась за утренний туалет, когда стук в дверь прервал её начинания. Пройдя босиком по холодным камням, она приоткрыла дверь. Вместе с запахами города и морозным утренним воздухом в квартиру ворвался гул пролетающего над домом дирижабля. За нею стоял мальчишка в поношенной форме почтового рассыльного. Увидев открывающуюся дверь, он затараторил, словно боялся не выполнить поручение:

– У меня послание для мисс Офелии от мистера Холмса, – выпалив это, сорванец протянул ей сложенную в несколько раз записку. Буркнув слова благодарности, Офелия взяла записку и, захлопнув дверь, принялась за чтение: