Лада Кутузова - Чертово дело

Клуб находился на первом этаже одиннадцатиэтажного жилого дома рядом с набережной реки Москва. Не самое лучшее место для подобного заведения.

– Мы передадим ваши пожелания, – шеф не стал объяснять пожилой женщине, что их ведомство к городским властям имеет косвенное отношение, и свернул разговор.

– А ночью-то что было? Говорят, трупы под утро вывозили? – донеслось им в спину. – Передозировка?!

Как бы не старалась группа зачистки замести следы, но в жилом районе это сделать трудно. Всегда найдется тот, кто поздней ночью или ранним утром будет возвращаться домой, выгуливать собачку или совершать пробежку.

– Нет, – ответил шеф, – вентиляция забилась, и людям стало плохо от нехватки воздуха. Их в больницу увезли. А мы протокол составлять будем.

– Правильно, – последнее, что услышал Николай.

Клуб, как клуб… Стены со звукоизоляцией – и чего бабка на грохот жаловалась? Гардероб, туалет, барная стойка, несколько столиков и танцпол. Ну еще сцена для ди-джея. Ничего с последнего посещения не изменилось. Николай поймал себя на мысли, что в клубах последние пять лет бывал чисто по работе, и даже не помнит, когда сам зажигал на танцполе. Все поверхности были покрыты тонкой прозрачной пленкой – их обработала группа зачистки.

– Ищем, ребята, – скомандовал шеф.

Денис принялся переключать тумблеры на уловителе сигналов, или Уленьке, как звали прибор в отделении. Уленька определяла уровень сущностей. Николай развернул рамку, взял ее в руки и попытался отключить мысли. Получилось не сразу. Лишь после того, как шеф шикнул на остальных, Николай смог отрешиться от действительности. Сперва ничего не выходило: руки после выпитого тряслись, и рамка ходила ходуном. Пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и расслабить мышцы, только после этого дрожь прекратилась. Николай сделал несколько плавных шагов по помещению и прислушался к своим ощущениям: ничего! Переходником тут и не пахло: видимо, демон активизировался в другом месте, а сюда явился уже с человеком-проводником.

Но это неудивительно: переходники появлялись, чаще всего, на кладбищах – местах сосредоточения людского горя. Из них толпами лезли неупокоенные покойники – те, кто не смог уйти из мира живых из-за переживаний близких да так и застрял на рубеже. Из таких сущностей получались лярвы, сосущие и родовые бесы, в зависимости от энергетики. Зеркала славились переходниками, благодаря страхам людей, которые приписывали отражениям способность украсть душу и создать двойника. Места массового скопления людей типа вокзалов и аэропортов тоже могли пробить брешь: слишком много разнообразной энергетики, которой так и тянет полакомиться. Ну и классика жанра – пентаграмма, в которой отдельные глупцы пробовали вызвать демона. Заканчивались подобные попытки печально.

– Глухо, – подтвердил его мысли Денис. – Выплеск эманаций всего ноль целых две десятых. По ней проводника не отследить.

– Не может быть, – удивился шеф. – Мы же все видели, что тут было. Миша, твое мнение?

Михаил был самым старым, как по возрасту, так и по опыту, сотрудником в отделе, что не мешало ему ходить в тренажерный зал трижды в неделю и заводить романы с девицами младше его дочерей. Девицы липли к Михаилу на зависть коллегам, будто пчелы на нектар, – красавец ростом под два метра с прокачанной мускулатурой обращал на себя внимание. Да и внешне Михаил выглядел младше своих лет.

– Может, чистильщики перестарались, Виктор? – предположил он.

– Брось! – не согласился шеф. – Нет у них таких возможностей, да и в инструкции написано: ничего не трогать до опергруппы. Кроме трупов, естественно.

– Ну или сущность за собой все подтерла, – скептически усмехнулся Михаил. – Прикинь, она разумная?

Это был давнишний спор в отделе: разумны ли сущности? Николай считал, что теми управляет основной инстинкт: желание нажраться. А вот способы каждая тварь выбирает разные: кто-то за счет здоровья человека, кто-то за счет жизненной энергии, а кто-то берет нужное в виде секса. Но иногда в поведении сущностей мелькало что-то более сложное, как сейчас.

– Аномалия какая-то, Виктор Иванович, – произнес Сэм. – Может, пусть лучше это дело себе центр заберет?

Остальные переглянулись: идея была так себе, на троечку. Центр обычно проявлялся под конец сложного расследования, чтобы присвоить лавры себе, а пахать все равно придется им.

– Подумаем, – туманно ответил шеф. – Денис, Николай, запишите показания и можете быть свободны. В понедельник с утра планерка.