Эллен Фоллен - Психея. Забвение

Толчок, затем еще один, резкий запах, и я с трудом раскрываю глаза, чтобы увидеть столпившихся прохожих, обступивших меня со всех сторон. Мужчины и женщины роптали на мексиканском, пока я не остановилась на Эрнесто. Его темные глаза отражали печаль и переживание, я будто чувствовала его эмоции.

– Андреа, ты можешь встать? – Эрнесто берет меня за руку, но опускает, видя, что я не двигаюсь. – Я отнесу тебя домой, подожди немного, доктор уже в пути. – Я слушала его голос и хотела что-то сказать, но из меня вырвался нечленораздельный звук, который был не понятен для моих ушей. Нечто больше похожее на неизвестный диалект, лепет.

Он подхватил меня на руки, помогая мне удерживаться горизонтально. У меня не получалось обхватить его шею, так как в теле было странное онемение, обмочись я в эту самую минуту, точно не смогла бы почувствовать. Я снова открыла рот, и из меня полились бестолковые звуки, мои глаза расширились. Что, если у меня сейчас случился инсульт, я мозгами понимаю, но сказать не могу. А если я останусь недвижимой на всю жизнь? Господи! Смыкаю веки, внутри меня все сжимается от страха.

– Не надо плакать, ми аморе. Все хорошо, у тебя рана на ноге, надо ее срочно обработать и остановить кровь. Где же ты была все это время?! Я с ног сбился искать тебя, – говорит мужчина, – еще немного осталось, два дома и мы на месте.

Все, что мне остается делать, это моргать. Он почти бежит со мной на руках, пока я вишу на нем, сокрушаясь над тем, что мне страшно. Мой отец всю жизнь был инвалидом, и в данный момент я чувствую то же самое, что и он. Немощной, беспомощной и потерянной. Я с трудом понимаю, где мы, весь мир переворачивается передо мной, небо утопает в толстом слое тумана и туч.

– Мы дома, – дрожащим от усталости голосом говорит Эрнесто, и я уже слышу, как открываются железные ворота и деревянные двери.

– Что произошло? – паникует Кэрри, обхватывая мою голову, как только меня укладывают на диван. – Почему она молчит? – она обращается к мужчине, бегающему по комнате, судя по топоту.

– Она говорит, но я не знаю этот язык. Меня больше беспокоит то, что она не может двигаться. – Он подбегает ко мне, поправляет подушку под моей головой, Кэрри укладывает еще несколько, помогая мне принять положение полулежа, и они оба крутятся около меня. – Врач должен приехать с минуты на минуту, не закрывай двери.

– У нее кровь бежит из ноги, и она опухла! – чуть ли не визжит.

– Ты меня оглушила, открой дверь и прекращай паниковать, – говорит Эрнесто, осматривая мою ногу. – Кэрри, я прошу тебя, не ори ты мне в ухо.

Кэрри смотрит сначала на меня, расплывшуюся и напоминающую больше вздувшуюся пиньяту, потом на Эрнесто, резво обрабатывающего мою ногу перекисью.

– Я не хочу ее потерять, не могу, – уже тише произносит девушка.

Быстрые шаги входящего человека отражаются от стен. Маленький пузатый дядька, со стандартными усиками и густой темной шевелюрой отодвигает Эрнесто от моей ноги. Серьезный мужчина внимательно рассматривает мою рану, затем, не говоря не слова, поднимает мою кофту и слушает. Фонарик просвечивает мои глаза, ослепляя, доктор, не внушающий доверия, заглядывает в рот и, наконец, я вижу, как из саквояжа появляется шприц и ампула.

– Я поставлю капельницу, очень похоже на алкогольное опьянение и как следствие отравление. Очень надеюсь, что мы успели. – Узкая игла впивается мне в вену, оставляя растекаться невыносимую боль. – Эрнесто, держи ее.

Меня в буквальном смысле выворачивает наизнанку, я выкручиваюсь всем телом, как демон во время сеанса экзорцизма. Боль, прожигающая насквозь, тупая и острая, сильная и слабая, не имеющая определённого места. Это невыносимо, я слышу свой дикий крик, чувствую участившееся биение сердца, тяжелое дыхание. Как неприятное предвкушение, ожидание, когда ловкий убийца безмолвно вонзит в тебя острый кинжал и нанесет подлый удар в спину. Боль становится настолько невыносимой, я прекращаю сопротивляться и позволяю уничтожить меня. Они ошибаются…

– Ногу, доктор, она ее поранила, – отдаленно слышу голос моей подруги, – рана очень глубокая.

– Вот к чему приводит решение выпить лишнего, Эрнесто сказал, что у нее раньше были проблемы с алкоголем. Сколько она провела времени в клинике? Это не сработало. – Последнее, что я слышу перед тем, как отключиться.

Мне трудно дышать, на груди словно лежит огромный цементный блок и душит меня. Чувствую биение своего сердца, оно отбивает ритм, подобно молотку по наковальне. Голова жутко болит, сдавливает мои виски невидимой силой. Я чувствую себя растерзанной, размолотой на маленькие кусочки, собрать которые воедино будет практически невозможно.