Денис Игумнов - Тьма за порогом

Вальяжно до моего появления лежавший, распластавшись в углу, тигр не мог не заметить такого беспокойного дурака, зачем-то зашедшего к нему в дом. – "До кормёжки оставалось часа полтора, так что этот человек забыл в моей клетке?". – Должно быть что-то вроде этого думал в тот момент тигр, направивший на меня пару прозрачных окуляров, не выражавших ничего, кроме осознания своего вселенского значения, знания жизни, не доступного разумному двуногому балбесу.

Он встал! Тянуться не стал, а сразу направился на меня. Мне бы тут шмыгнуть обратно в приоткрытую дверцу, а я – нет. Растерялся, загипнотизированный его уверенным взглядом прирождённого убийцы. Всего он сделал пять шагов, с каждым из которых моё сердце сжималось в объёме, пока не остановилось на размере заячьего, трепещущего со скоростью двести ударов в минуту сердчишки.

Тигр приблизился, посмотрел мне в лицо, у меня хватило смелости отвести глаза. Да. Наконец мои руки замерли: слава тебе боже! Любовался моей физией хищник не долго: опустив морду, щекотнув внешнюю часть кисти усами, понюхал. Сердце из галопа вывалилось в каменную неподвижность. Вот сейчас кот раскрыв пасть схватит меня. Раз… два… три… четы… Нет. Передумал тигр мною закусывать, решил не портить себе аппетит перед обедом. Тихо презрительно фыркнув, он, потеряв ко мне всякий интерес, развернувшись, направился в свой любимый угол.

Я не знаю – выдохнул или вдохнул. В груди закололо, аритмия, круги перед глазами. Выбрался из клетки чудом. Мне так поплохело, что со стороны я походил на сильно перебравшего алкаша. Качка под ногами, тошнота в мозгах, колики. Вот вам и поход в зоопарк на зверушек посмотреть. Лучше несколько раз с тарзанки сигануть. Прошло, пропало, но не забыто.

Быть в партии мне даже понравилось. Жаль, что раньше сам не додумался стать активным гражданином. Знаете, растягивать по ночам баннеры с чумными надписями на пути проезда утром кортежа маститого вельможи от высшей власти, закидать пакетами с калом машину американского посла, замарать граффити партийных символов госучреждение навроде МВД – всё это такой кайф, словами трудно описать. Оргазмические ощущения. Вроде такое себе хулиганство, а вздрючивает не хуже продвинутых чистейших спидов.

Сегодня мы на баррикаде. Сами построили за десять минут, в самом центре города, в переулке недалеко от Тверской завал, перегородили односторонне движение, зажгли флаеры, вывесили флаги, устроили бедлам с выкрикиванием лозунгов, ором, стрельбой петард. Весело. Хоть я не молод и большинство моих новых друзей моложе меня на пятнадцать-двадцать пять лет мне с ними хорошо, я идеально вписался в их среду, закрытый для посторонних мирок. Реют сине-зелёные полосатые флаги, на которых словно через туман, проступает отрубленная голова. Чёрные полотнища с желтушным кругом луны и оспинами звёзд развешаны на зданиях. И те, и другие флаги принадлежат партии, её разным ипостасям в зависимости от времени суток, сезона, времени года. У нас есть ещё красные стяги с двумя белыми иксами, но они сегодня не к месту: их разворачивают только на акциях прямого действия.

Вот и наши друзья в форме! В переулок завернул автобус с бойцами некого спецподразделения. Далеко он не продвинулся, мы же движение перекрыли, им мешала пробка, образовавшаяся из пятнадцати-двадцати авто, но они не расстроились. Раньше таких космонавтами называли, теперь они на балансе у Росгвардии болтаются. Мощные парни в светлом камуфляже: щиты, дубинки, шлемы с прозрачными забралами, всё как надо. Без них в современном обществе никак. Дубинка в руках у власти. К ним у меня претензий нет, они выполняют свою работу. Сменится общественная формация, в кремль заселяться иные вожди, а они всё также будут востребованы. Впопыхах покинув автобус, они посвистели на нас, а мы их встречаем оружием пролетариата – булыжниками, и оружием обезьян – палками.

Недолго музыка играла. Наша хилая баррикада, не выдержав молодецкого натиска наёмных ландскнехтов, рухнула. Мы отступили. Беспорядочно бежали, смотались, сдристнули.

Одного солдатика я успел приложить прутом арматуры по шлему. Глухой вышел стук, и он попятился назад. Другому, который, забравшись ко мне на высоту, с бока схватил меня за шкирман, отвесив дубинкой по почкам, я вломил снизу, добавил коленом, стряхнув неожидающего такого разворота событий космонавта к его неповоротливым товарищам. Чуть не заигрался, пришлось догонять остальных, уже бросившихся в рассыпную, пока я воевал с превосходящим силами нашего общего, временного противника. Неизвестный ландскнехт саданул меня дубинкой вдоль позвоночника, ожёг натренированным движением спину, придав дополнительное ускорение, а значит, догнать меня им было не суждено. Бегун из меня не важный, но в таких обстоятельствах я припустил гепардом. Налегке бежать сподручнее, чем в бронниках и тяжёлых армейских ботах.