Арсений Герасимов - Пропащие. Истории, рассказанные из глубин травмированного подсознания

Уже не помню как, но когда в сознание всё прояснилось, я уже стоял у входа в дом, всматриваясь в кладбище. Зрительный поиск ничего не дал, мне казалось, что туман даже усилился. Я стремительно поднялся домой. Зайдя в квартиру, первым делом тело мое понеслось к ванне. Открыв ванный шкафчик, быстро нащупал таблетки. Рука взяла их, открыла, вытащила две штуки и засунула в горло. Быстро набрав воды, я запил их. Мерзкий вкус остался на языке. Ещё несколько глотков и он пропадет. Первые несколько минут всё было крайне обычным, будто ничего не изменилось. Затем легкая усталость, странное чувство от снотворного, зевок, расплывчатость в глазах. Действует. Даже не вериться. Я упал на кровать, прямо перед окном, что выходило на кладбище. Я стал уноситься куда-то вдаль, мысли уходили, любое мышление сейчас уходило на дальний план. И только в последний момент послышался рев собаки, этот рев унесся со мной в мир снов и там он крутился последние несколько часов. Как надоедливый звук, только этот пугал и устрашал.

Следующий день был выходным, так что моя нерассчитанная доза снотворного повлияла только на мой сон. Я быстро вскочил с кровати, оделся. Еда была готова со вчера, быстро пожарив её, мне удалось вкусно позавтракать. Всё это время, меня не отпускала мысль о кладбище. Особенно о круге. В голове появилась наващивая идея, главный паразит. С ним можно справиться только если исполнить в реальность замысел порождённый идеей, или до конца жизни мучиться. Второе не выход. На всех надгробиях, что я осмотрел была одна фамилия. Раясанович. Эти мысли вели в библиотеку, только туда, в архив. Надев куртку, я вышел на улицу. Сегодня было холодно, мертвенно холодно. Бросив быстрый взгляд в сторону захоронений, мне увиделась одна интересная и страшная деталь. Только здесь, на улице я заметил как туман с кладбища поднимается вверх, к дому. Оно словно хочет заползти в мир живых, захватить нас в свой мир потустороннего.

Один час и библиотека перед мной. Хоть город и маленький, да минусом провинциальный, но трамвай здесь работает безупречно. По дороге мне встречались дома аристократов, шикарно выделенные, с несколькими этажами, богато окрашенные, с идеальной частной территорией. На их фоне город выглядел пресным, унылым, неживым. Словно жизни здесь не было. Хоть изредка на улицах появлялись недовольные, обездоленные, голодные. Они были недовольны правительством и их быстро «расталкивали», делая из них калек до конца жизни. Проблема жизни, как её любил называть мой давний знакомый. Люди хотят, что-то изменить, порой это меняется, а что в итоге? Всё опять сводиться к рамкам и условностям, только названия другие. Несколько маленьких заводов, дома с которых опадает камень. Не знаю зависть ли это, или нечто другое. Несправедливость, почему у других больше чем у меня? Это не имеет смысла, они просто богаче и всё здесь. Нет социальной несправедливости, а если и есть, то люди сами её достигли путем своей природы. Мда и это я проходил только отдел художественной литературы. Классики. От Пушкина, до Достоевского. Никогда их не понимал, толи от своей глупости, то ли от бессмысленности. Вот и он архив. Открыв дверь, длинная лестница несла меня в плохо освещенный подвал. Каждый шаг сопровождался отчетливым стальным стуком. И так пока, ноги не ступили на каменный пол. Пыльный, в некоторых местах побитый. Подняв голову от пола, я увидел длинный ряд стеллажей. Каждый рассортирован по назначению. Копии документов, старые письма, учебники к моему удивлению, это всё здесь было. Мне нужна была история города, здесь этот отдел был однозначно. Мой поход начался стремительно. Я быстро обходил стеллажи, молниеносно точно осматривая названия. Этот архив тянулся в длину довольно далеко. Здесь было не души, да и в самой библиотеке тоже не много народу. Кто-то либо работает, либо просто занят, или лениться сюда приди, дабы получить знания. Времени нет, видите ли. Питье и лень заняли уже всё время. Вот оно. История города. Здесь несколько документов и все они крайне большие. Хорошо, что здесь были нужные мне, как я их называю «подтемы». Мне нужна была история аристократии. Так-так… так, вот оно. Перечисление аристократии, живущей в городе Марикропль. Открыв тонкий документ, в плохом состоянии, я начал искать. Р. Мне нужны семьи на Р. Резниковы, Рустелевы, Раясановичи. Вот они. Здесь были даты, имена людей причисленных к их роду. Самый первый был Роман Раясанов, год рождения – 1776, смерть – 1839. Странно, насколько я помню тогда на кладбище один из их рода родился в 1839. То есть ребенок у него появился за три года до смерти, когда ему было всего шестьдесят. Не уверен, но по-моему люди в таком возрасте не славятся особым здоровьем. Очень странно. Так мне нужен последний. Петр Раясанович, год рождения 1880, дата смерти 1914. При чем ровно год назад, месяц, день всё совпало с сегодняшними. Только одно странно, четверка выглядит крайне странно. Будто она не отсюда, да и сами чернила о смерти выглядят будто напечатаны недавно, даже годовые не выглядят так. Это всё очень странно. Со своими рассуждениями я отправился домой, чувствуя внутри себя некую незаконченность событий. Опять сев в трамвай, я начал свой путь, смотря в окно. На этом небольшом пути, вид из окна показал печальные виды. Краской на домах были нарисованы лозунги против аристократии, полностью обваленный дом, от которого осталась груда камней. Снова забастовка, всего несколько человек, а звучат как многотысячная толпа. Всё это навеивало страшную тоску, грусть, безнадегу. Через час, я уже вышел на свой остановке. Солнце немного скрылось за облаками, вокруг осталась только серость. Я шел погрузившись в свои мысли. Я думал о том документе, о городе и наконец кладбище. О страхе, что оно внушает. Вдруг издалека слышится.