Мария Мирвасон - Игра, хозяйкой которой является страх ©

Серфей, впрочем, в нюансах возникновения внезапно расцветшего на удивление миру цветка в пустыне, не разбирался. Хотя за страной иногда наблюдал, но определенного мнения о ней не имел. С одной стороны, его восхищала скорость строительства страны, по меркам Олимпа пятьдесят лет- как один день, с другой, что-то в этой стране настораживало. Что именно – не формулировалось. То, что учредители нового государства умели пользоваться всеми своими козырями и сильными сторонами- скорее восхищало. Смесь самых современных технологий с архаичной государственной идеологией- совершенно Серфея не смущала. Искренность и любовь правителей к своей молодой стране, забота о своем народе – Серфею нравилась. Мудрая политика, позволявшая лавировать среди вечных арабских конфликтов и не ввязываться открыто ни в одну войну —казалась Серфею современной и уместной. Но был какой-то червячок, ухватить который не получалось. Что-то не позволяло открыться сердцу и воскликнуть: «Вы завоевали меня ребята. Я ваш!»

Доплыв до берега, который по странной игре света из океана казался черной полосой, на поверку оказался песчаным пляжем, по счастью не в черте города. Выглядел, вылезший на берег Серфей, колоритно. Хоть и не так, как новорожденный младенец, но одежды на нем было не больше, чем на новорожденном, и на глаза отдыхающим в стране со строгими нравами было лучше не попадаться. Из материальных предметов при себе у нашего героя имелся лишь ключ от ворот будущего города. Среднего роста молодой мужчина, спортивный, что неудивительно, именно его единокровные братья в свое время учредили Олимпийское игры, понравившиеся людям на века. У сына Посейдона были темные волосы, круглое лицо с выразительными карими глазами, улыбка превращала его в ребенка. Так он и выглядел, взрослый ребенок, прибывший на Землю.

Описывать внешность жителя Олимпа у себя дома дело неблагодарное. В какой ипостаси явится в следующее мгновение, в каком настроении, да еще на Олимпе много мест, где просто не принято пребывать в своем истинном облике. Такие традиции. В многочисленных кафе и ресторанах на Олимпе обычно сиживали с головой не гуманоидного типа, не с человеческой, с птичьей, например, при этом тело было, как у человека. И ели просо? Вовсе нет. Хоть жареную рыбу с овощами. Выглядит это странным только для приезжих, бывают на Олимпе такие. Обычно жрецы и преданные того или иного бога. Их можно опознать по тому, что жмурятся часто или ходят с полуприкрытыми глазами. Даже у тех, кто служит своим божествам много лет и не раз посещал Олимп, свет и сияние на божественной горе глаза плохо переносят. Те же, кто не является божествами и членами семей, а входит в свиту того или другого бога или сотрудники разных ведомств, проживающие на Олимпе постоянно, тоже меняют внешность по желанию, склонностям или потребностям. Как жители узнают друг друга? А просто знают, кто есть кто. Прямым знанием, не смотря на любое обличие встречного. Как людей не может сбить с толку одежда знакомого, так в высоких мирах не имеет значение, в каком облике явился приятель. Божеств же спутать невозможно даже младенцу, как они свою внешность не меняют, в кого не превращаются, энергию бога полностью скрыть еще никому не удавалось. Может и обманется неопытная жительница Земли, узрев быка или золотой дождь. Но у любого начинающего жреца, имеющего самые простые посвящения в мистериальную жизнь, открывается внутренний орган, который любого высоко вибрирующего почувствует мгновенно. Да как может быть иначе, если у вас вдруг заложит от пронзительного свиста уши, в груди начнет пульсировать переливающееся пространство, разольется по телу внутренний аромат, а то и зажжется огонь наслаждения в районе лба. Поневоле поймешь, кто приближается, даже если божество или член его свиты желает оставаться невидимым. Поэтому описывать Серфея на Олимпе – только терять время. Внешность – любая, как у всех.

Серфей, тем временем, шел по берегу, его тело сверкало на солнце, облепленное крохотными моллюсками, которые решили на нем прокатиться, а спрыгнуть во – время не успели. Никакого плана у него не было, и даже не приходило в голову, что он ему нужен. Попав на Землю по воле того, кому не мог противиться, сын Посейдона не имел представления, что за железку он выбрал, так как разговор знакомых нам чаек он не слышал, да и услышав, правду бы не узнал. Песчаный пляж постепенно превратился в гальку, идти по которой было не менее удобно, а то, что на горячих под солнцем камнях могут греться змеи, Серфея не волновало. Во-первых, он —то был уверен в своем бессмертии непоколебимо, в отличие от многих из нас. Во-вторых, змей воспринимал как помощников в магии, которой с измальства был обучен в дополнение к природным способностям, полученным по праву рождения.