Таисий Черный - Несколько карт из цыганской колоды

Хава полистала карты. Она ничего не понимала, она совершенно не узнавала очертаний созвездий. Если это Северное полушарие, то где, скажите на милость, Полярная? Уже не говорим о летнем треугольнике. А если Южное, то где Крест 3 3 Созвездие Южного полушария. , Конопус 4 4 Звезда альфа в созвездии Киля. и Толиман 5 5 Звезда альфа в созвездии Кентавра ? Ну, допустим, названия указаны другие, какие-нибудь произвольные, но координаты… Да и где Орион, рассекаемый экватором пополам? Она отложила атлас и снова вышла на площадку. Звезды висели алмазными россыпями, и было странно и страшно, потому что Хава стала медленно понимать – это было чужое небо! Совсем чужое… Она снова забежала в купол и схватила телефон. На этот раз в трубке была полнейшая тишина. Она набрала какие-то цифры и услышала гудки. Затем послышался знакомый голос.

– Ну, что опять не так?

– Звезды…

– Что звезды?

– Звезды не те… Куда ты меня притащил? – Хава говорила устало и с каким-то безумным отчаянием.

– Что значит “не те”?

– Ну, не те… Я не узнаю здесь ничего!

– Ну и что, какая разница? Изучай эти. Что тебе не все равно? Называй их, как хочешь, соединяй между собой в созвездия… В общем, двигай науку!

– А чей здесь атлас?

– А, можешь пользоваться. Был тут один до тебя…

– И все-таки, чей он?

– Это не важно. Не ты первая, не ты последняя, как говорится.

– Что значит – “не ты последняя”?! Ты что это имеешь в виду?

– Ничего, абсолютно ничего. Если, вдруг, ты снова струсишь и захочешь назад – все остается в силе. Никакой западни, так что в этом отношении можешь быть спокойна.

– А в каком отношении я буду неспокойна? Что ты еще придумал?

– Слушай, я дал тебе рай. И именно в том виде, в каком ты сама его себе представляла, да и не ты одна, и что же теперь, я должен тебя уговаривать пожить здесь немного? Убеждать тебя в чем-то, успокаивать, и все только из-за того, что здесь, видите ли, звезды не те! Ты спятила, что ли?

– Нет, ну непривычно как-то, хотелось с кем-то поговорить…

– Я в этом ничего не понимаю. Для меня звезды – это звезды, что здесь, что там. А вот твое дело плохо, ибо кроме как со мной, тебе эту проблему обговорить будет не с кем. Так что смирись, или займись чем-то другим.

– Чем другим?

– Не знаю. Хочешь, переведи Махабхарату на мордовский язык.

– Зачем?

– А зачем тебе переводить язык звезд на язык формул?

– Ну что ты за демагог такой! Причем здесь Махабхарата? Никто ее читать на мордовском языке не будет, а формулы – это другое, это – моделирование картин мира, попытка познания.

– Ну так и познавай! Я ведь тебе о том же говорю. Или ты думаешь, что эти звезды не способны рождать эффекты, из которых можно потом раздуть проблему, втиснуть ее в рамки концепций, затем теорий и так далее?

– Ладно, до связи, – сказала Хава и повесила трубку.

Звезды висели над головой, безразлично подмигивая. Ситуация почему-то совершенно ее задавила и она пошла обратно. Она не могла понять, почему ей не нравится то, что было, в общем-то, ясно. Аристофан её не обманул ни на йоту, более того, его щепетильность обезоруживала. Значит, между действительным и желаемым был некий конфликт. Хава задумалась и села на камень у дорожки в свете фонарей, которые она зажгла, уходя из обсерватории. Итак, в чем конфликт? Остров – есть, дом – есть, яхта – есть, даже дело есть, давняя мечта детства. Она вспомнила, как писала свою первую работу в школьном научном кружке. Что-то там было связано с эволюцией галактик. И как докладывала перед большой аудиторией в старом корпусе университета. А что делать с этим? Кому рассказать, спросить? С кем поспорить? Ну, обнаружится какой-нибудь эффект, скажем, переменные звезды с кривыми блеска в виде равносторонних треугольников. Сенсация? Ну и что? Рассказать-то некому. Ну, попрыгаю с этим открытием, в ладоши похлопаю, а дальше что? Или, скажем, выяснится, что в местных звездных скоплениях сплошь звезды с аномальным содержанием бария? Да, ладно… Фантазировать тут можно до бесконечности… А почему, собственно, фантазировать? И почему, в данном случае, мои фантазии менее полезны, чем наблюдаемые явления? Или наоборот, пожалуй, будет точнее: чем мои исследования здесь более полезны, чем мои фантазии?

Ночь была тихая и черная, и где-то далеко за деревьями было слышно, как волны разбиваются о скалы. Она вошла на террасу, а затем спустилась в готическую гостиную. Спать не хотелось, и Хава принялась разводить огонь в камине.