Елена Ха - 13

Он улыбнулся ей, в темноте сверкнули белые зубы, что крайне редко встречалось у мужчин. Де Фер дотронулся до щеки девушки, нежно погладил шелковистую кожу и сказал, так и не ответив на ее вопрос:

– Я сразу понял, что ты смелая. Еще там на площади! Мне не нужна зажатая перепуганная жена, которая будет лежать бревном в постели и шарахаться от каждого моего сердитого взгляда. Понимаешь меня, Мэри?

Она не понимала, и честно мотнула головой, но то, как ласково прозвучало ее имя в его устах, девушка отметила, и ее тело вновь испытало странную боль, захотелось сжать ноги и поерзать на мягком диване кареты.

Муж заметил ее беспокойство, но, кажется, неправильно его понял. Он повторил чуть более настойчиво:

– Не бойся меня.

И поцеловал, нежно, но настойчиво его язык устремился к девушке в рот, спеша познакомиться с ее. Мэри почувствовала, как задрожали ее коленки, ей почему-то нестерпимо захотелось вжаться в огромное тело мужа.

Испугавшись собственных желаний, девушка отпрянула от Людовика и тот разочарованно вздохнув, хотел что-то ей сказать, но карета остановилась. Оказывается, они уже приехали в горный замок Пайк. Три остроконечные башни нового дома Мэри черными иглами устремлялись в затянутые серыми тучами небеса. Строение был настолько старым, что казалось, будто оно все в саже, и обгорелой головешкой возвышается над изумрудными лесами горы Пайк. Внутренний двор был небольшой, зато все здесь было под рукой: и конюшня, и хозяйские пристройки и небольшой корпус для воинов.

«Странно, что на крепостной стене совсем не видно караула», – подумала Мэри. В замке отца, куда не пойдешь, можно было наткнуться на стражников.

Де Фер легко выскочил из кареты, а вот девушка, посмотрев на ступеньки, с ужасом поняла, что неспособна сделать и шага, так дрожали ее ноги. Герцог, внимательно наблюдавший за женой, заметил ее взгляд полный отчаяния и опять неправильно истолковал ее поведение. Мэри видела, что еще немного и муж в гордом оскорбленном одиночестве удалится в замок без нее. Девушка много времени проводила вдали от скромных и покладистых леди, слишком часто бегала по замку и часто пряталась в самых неподходящих местах. Она много видела и научилась доверять своим инстинктам, и не обманывать в первую очередь себя. Сейчас она совершенно точно чувствовала, что никто, кроме мужа, не сможет избавить ее от этого томления, сковавшего ее изнутри.

– Милорд! – окликнула она герцога.

К ее облегчению он тут же подошел ближе.

– Боюсь, волнение новобрачной помешает мне передвигаться по лестницам. Могу я попросить вас о помощи, – смотря прямо в холодные отстранённые глаза, спросила Мэри и протянула руку в сторону мужа.

Герцог иронично приподнял бровь, но подошел вплотную к карете и легко взял Мэри на руки, будто она пушинка. Оказавшись прижатой к широкой груди мужа, девушка почувствовала, как уверенно и громко бьется его сердце. Внимательно изучая его правильный профиль, она с удивлением поняла, что ей нравится внешность мужчины и его сила.

– Куда тебя отнести? – спросил Людовик, мельком взглянув на жену.

«Странный вопрос, разве у нас не должно быть сейчас первой брачной ночи?» – удивилась про себя Мэри, а вслух скромно предположила:

– В спальню?

Герцог усмехнулся и посмотрел на жену с веселыми искорками в глазах:

– Я думал, ты будешь голодна. Приказал приготовить праздничный ужин. Ты уверена, что хочешь сразу в спальню?

Несмотря на провокационность вопроса, задан он был будничным тоном, без издевки или намеков. И Мэри восприняла его всерьез. Прислушалась к себе и поняла, что ни есть, ни пить не хочет. Ее мучили другие желания, и, кажется, только муж мог их удовлетворить.

– Да. Поесть можно и позже, – уверенно заявила девушка и испугалась, что это могло показаться мужу наглостью с ее стороны, но он лишь еще теснее прижал ее к себе и ускорился.

Несмотря на ужасы, о которых рассказывала Мэри мать, близость с мужем ей понравилась. Он долго целовал ее, исследуя тело жены, так долго, что девушка, давно уже жаждущая чего-то, не выдержала и позвала Людовика. Он понял ее лучше, чем она себя, и вошел стремительно и сразу. Боль пронзило тело Мэри, но в этой боли она почувствовала такой взрыв удовольствия, что не стесняясь застонала, выгнулась, прижимаясь плотнее к красивому бугрящемуся мышцами телу супруга. Де Фер, почувствовав отклик жены, ускорился, его движения становились все быстрее, резче, глубже. Мэри стонала и мечтала лишь об одном, чтобы муж не сбавлял ритм, а еще лучше, чтобы он посильнее при этом сжал ее ягодицы или грудь, так чтобы синяки потом остались. Ее руки обхватили его плечи, а ноготочки привычно заскользили по тонкой человеческой коже, оставляя кровавые борозды. Может быть, именно это стало последней каплей, но герцог издал грудной утробный рык, толкнулся в жену еще пару раз и обессиленный упал на брачное ложе.