Иван Вологдин - Живая тьма

Январёву, на момент небольшого путешествия, уже «стукнуло» солидных восемнадцать лет, по меркам шестнадцатилетней компании. Юноша, только что окончивший школу, нигде не учился, сидел на шее родителей и имел репутацию местного забияки, все выходки которого покрывал начальник местного отделения милиции, а по совместительству отец юноши – полковник внутренней службы Январёв Сергей Викторович.

Об этой семье следует немного рассказать отдельно, для полноты картины.

По меркам небольшого города семья Январёвых жила роскошно уже в Советское время – добротный, кирпичный, двухэтажный дом на окраине, престижный «Мерседес» чёрного цвета, пригнанный по блату из Владивостока в пользовании и негласное крышевание местных рынков и ларьков. Мама Романа – Ирина Викторовна, занимала престижную руководящую должность в местной администрации, в отделе ЖКХ. Получила она эту должность не без вмешательства авторитетного мужа, однако искренне считала, будучи предельно тщеславной женщиной, что всего достигла сама и исключительно честным трудом.

Всё это козырное сочетание делало семейство Январёвых объектом тихих, осуждающих пересудов у местного населения. Горожане прекрасно понимали, что богатство не было заработано легально, но открыто обвинять влиятельную семью никто, разумеется, не смел.

Роман Сергеевич, пользуясь своим привилегированным положением в обществе, с самого детства постоянно попадал в передряги. То за школой, в компании своих прихлебателей, до синевы изобьёт сверстника, то залезет в чужой огород и потехи ради, там наворотит дел, то забытый богом, чужой «запорожец» разобьёт о фонарный столб. Всё это неизменно сходило юноше с рук, благодаря покровительству всесильного папы.

От большинства людей, затронутых деяниями сына, Сергей Викторович откупался большим рублём. Более принципиальных искателей справедливости и правды – запугивал при помощи служебных связей.

Роман, как единственный ребёнок в семье, быстро вошёл во вкус, «прокусив» трепетное отношение к своей персоне со стороны любящих родителей, не замечавших (или не желавших замечать) вопиющее поведение сына и с каждым годом всё больше и больше усугублял противоправное поведение, двигаясь по скользкой дорожке жуликоватого маргинала.

Так продолжалось до тех пор, пока в старших классах, по большому блату, якобы за успеваемость, Роман не был отправлен по путёвке в Москву, где, в компании сверстников из разных городов, практически бесконтрольно со стороны взрослых провёл почти полтора летних месяца. Вернулся Январём другим. Собранным. Тихим. Спокойным.

Оценки поползли вверх. Столь разительная перемена поведения юноши не могла быть замечена учителями. В школьном сообществе повис безмолвный вопрос: что случилось с человеком, от кого ждали всего что угодно, но только не рвение в учёбе?

Каждое путешествие меняет человека хотя бы не много. Что говорить о провинциальном юноше, который впервые вырвался из глубинки в Москву и увидел настоящую жизнь? Роскошь чистых, широких проспектов и площадей, шарм дорогих рестораном, манеру общения людей и что самое главное – настоящие деньги и власть, которая даже не снилась столь влиятельной семье в Медведьевске.

Быстро приспосабливаясь к новой среде существования, Роман за месяц успел спустить все деньги, данные в дорогу родителями, но спустил не просто так. Общение, новые знакомства, респектабельные заведения позволили Январёву оценить по-настоящему богемную жизнь. В этой среде люди практически не изъяснялись матом, курили дорогие, заграничные сигареты и при этом воротили столь масштабные дела, что уже при жизни становились яркими легендами позднего Союза. Впервые в обиход молодого человека, вошло странное, заграничное, уникальное слово – бизнес.

Полностью переоценив былые ценности и вернувшись в Медведьевск, Роман «осадил коней» и стал вести себя крайне тихо и даже скрытно, в обществе предпочитая общаться с людьми предельно вежливо, вкрадчиво, всем своим видом показывая лояльность к собеседнику. Требовалось время на выработку новой модели поведения.

Всё чаще и чаще Роман стал беседовать с отцом. Если раньше их общение было сведено к ругани и нотациям со стороны старшего Январёва, то теперь воссоединение поколений было налицо – младший и старший Январёвы стали смотреть в одну сторону – в сторону больших перемен, которые уже буквально витали в воздухе, в преддверии начала девяностых годов.