Денис Игумнов - Тяжкие телесные

– Да, вы правильно заметили, мои друзья на взводе, – Лёша говорил о наболевшим. И чем больше он открывал душу перед, в общем-то, незнакомым, но таким внимательным, чутким человеком, тем ему становилось легче. – Не знаем, что и делать.

– Что у вас случилось? Расскажи, Алексей, я, конечно, не настаиваю, но дельный совет смогу дать. Не первый год в человеческих отношениях разбираюсь.

Фомкин, грустно усмехнувшись, проговорил:

– По казённой части, так сказать.

– Не совсем. Не будь у меня тяги к молодёжи, я бы такими вопросами заниматься не стал. Знаю, как это бывает, сам трудным подростком был.

– Вы?

– Да. А что тебя так удивляет? И драки были и приводы, и много чего ещё. Вот если бы мне в своё время не помогли неравнодушные люди, может быть, ты бы сегодня с кем-нибудь другим домой возвращался. Добро помнить надо, это я на всю жизнь усвоил.

– Эх. Не всё так просто… Страшнее всё.

– Так что у вас случилось? Со шпаной местной не поладили.

– Да нет, что вы. Это было бы счастье. Не знаю, как у других, а у меня горе. Есть не могу, спать не могу. Маюсь, и главное, знаю, что должен что-то предпринять, но не знаю что. И тут понимаете, самое обидное, друзья мне не верят. Меня подозревают.

– Когда друзья не верят – плохо. Получается ты что-то такое знаешь, а они тебе не верят, так?

– Ну да. Выпытывают, принуждают сказать «правду». А какую правду сами не знают. Противно.

– Понимаю. Предлагаю попробовать разобраться вместе. Если ты не против, конечно.

– Не поймёте вы. Всё так запуталось, я порой сам себе не верю.

– Ну-ну-ну. Не попробуешь, не узнаешь. Так что у вас стряслось?

– Олю убили. Мою девушку.

– Как это произошло?

– Да не знаю я!!!

– Погоди. Не волнуйся. Почему тебя ребята не верят?

– Понимаете, выходит так, что я её видел живой последний. Ну, почти последний. Там ещё один человек был. Из-за того, что я видел, как она с этим человеком в сторону леса уходила, мне и не верят. Говорят, я выдумал всё, чтобы себя выгородить. Я в тот вечер в мастерской поссорился с Олей. Все это слышали. Потом мы все из мастерской ушли, а она осталась. Я тоже ушёл, но потом не выдержал и вернулся. Помириться хотел. Сел на лавочке, через дорогу от ДК, ждал, когда она выйдет. И через двадцать минут Оля вышла… но ни одна, – понимаете? – а с ним. Я не хотел, чтобы слышали, как я с ней буду разговаривать, отношения выяснять.

– Почему?

– В общем, я хотел извиниться за свою грубость. А тут он. Ладно, думаю – ей в одну сторону, ему в другую. Вышло по-другому. Они вместе пошли, да при том в противоположную сторону от нашего микрорайона вообще. К лесу. А что там им так поздно делать?

– Действительно – что?

– Вот я и не знаю что. Ребята мне не верят, грозят ещё.

– Так кто этот человек, говоришь, был?

Лёша, на несколько секунд замолчал, погрузившись в свои переживания. Он колебался – сказать или не сказать Томину самое главное, открыть то, что его так мучило, не давало жить. Желание освободиться от груза пересилило.

– Ильич.

– Ильич?

– Да.

– Ничего не понимаю. Зачем они в лес-то пошли?

– Вот то-то и оно, что в темноте им там делать нечего.

– …Подожди, а днём, значит, там было что делать?

– У мастера там полигон.

– Где? Подожди, что за полигон?

– Где? Да на той самой поляне, где Олю нашли.

– А полигон?

– Мне будет вам трудно объяснить. Он вместе с нами там разные штуки испытывает.

– Понимаю. Я видел он мотор ремонтировал. Ты про эти штуки?

– Да, только это не мотор.

После того как Лёша заявил, что Ильич у себя в мастерской чинил не мотор, и вообще не чинил, а готовил к испытаниям, он выдал такое, что Толин не поверил своим ушам, настолько бредово и нелепо это звучало. Следующим утром инспектор явился на Петровку и сразу же пошёл в кабинет к Флагманскому. Он хотел выложить ему всё, что узнал, и совместно с ним прийти к решению – что делать дальше. Как раз и результаты комплексной экспертизы места преступления и тела погибшей девушки подоспели.

В акте экспертизе трупа говорилось, что Оле хирургическим путём удалили матку, почки, легкие и сердце. Причём, когда начали операцию, она ещё находилась в сознании. Мало того, ампутацию внутренних органов проводили не скальпелем, а неизвестным инструментом. Края ран словно прижигали паяльником, с тем отличием, что порезы получились ровненькими до невероятного. Но на этом сюрпризы не заканчивались. Ткани тела трупа сильно фонили. Другими словами, тело почему-то оказалось радиоактивным. Получив такие неоднозначные данные, группа экспертов, вооружившись счётчиками Гейгера, отправилась на поляну с фиолетовыми цветами. Поляна излучала радиацию на порядок сильнее, чем мёртвое тело. Конкретного источника радиоактивного заражения обнаружить не удалось. Радиация словно висела в воздухе, заодно облепив невидимой паутиной растения на поляне. Особенно излучали дьявольскую благодать цветы.