Array Коллектив авторов - Фобология

Баба, воя, словно взбесившаяся корова, опрометью из хаты. А там по улице ейная мамаша с бабами, да ещё атаман станичный с гостями из церкви шли. Все ринулись в хату. Атаман с шашкой первым в двери протолкался. В хате вошедшим при виде апокалиптического зрелища стало дурно, и они, потеряв самообладание, попятились обратно на улицу. Атаман остался стоять с шашкой наголо. А тёща за ним пряталась.

И тут голова казака, страшная, вся в красном, подняла веки, разинула рот и выдала тираду:

– «Мама! Больно, вашу мать! Подь сюды!»

Тёща, заслышав, как её кличет мёртвая голова зятя, так и свалилась в обморок. Атаман чуть не рухнул рядом с ней, но покрепче оказался, правда, штаны намочил.

– Ты того… этого… – забубнил он – документ покажь!

– Щас, только вылезу, – просипела башка, – погодь, атаман, маненько.

Очевидно, такая перспектива не впечатлила служивого, что он с воплем: «Ратуйте! Нечистая!» – ринулся за подмогой. Когда станичные казаки с оружием на изготовку во главе с батюшкой и ведром святой воды вломились в хату, зять уже отливал тёщу колодезной водой.

Итог этой шутки: тёщу вскоре схоронили. Она так и не пришла в сознание. Жена от Силантия ушла. Атаман стал заикаться и совсем бросил пить.

А шутник получил два года каторжных работ за моральное удовлетворение.

Вот она какая – нечистая сила бывает!

Смеются казаки:

– А вот, братцы, байка про церковного батюшку. Приходит в церковь молодая вдовушка и просит: «Батюшка, отпусти мне грехи». А тот ей: «А стоит ли, дочь моя? Грехи – как цены, их только отпусти…»

Не смешно только Илье. Он смотрит на часы и говорит:

– Не нужно, братки, богохульствовать в такой час!

Но его не слышат пьяные товарищи.

И тут часы на стене начинают бить время. Казаки гуляют, смеются.

Посмотрел Илья на стрелки часов, что сошлись на двенадцати, поднялся из-за стола, с тяжёлым сердцем подошёл к одному окну, потом к другому – никого на улице не видно. Сел Илья за стол и только перевёл дух, видит… открывается дверь, а на пороге стоит Марья в цветастом платье, в руках у неё фуражка, им забытая. И лицо у неё вроде как живое, и глаза не отсвечивают красным огнём. Смотрит Илья и слова не может вымолвить. И товарищи его вмиг смолкли, глядят на красу неземную.

– Ты фуражку забыл, Илюша, – произносит Марья красивым голосом, проходит в хату и садится на лавку прямо возле Ильи. Пристально так глядит в глаза казака. Потом обращается к его товарищам: – Что ж вы тут одни гуляете? – с лукавой улыбкой говорит Марья, оглядывая притихших казаков. – Девчата там за хутором на берегу песни поют, вас поджидают. Шли бы уже.

– Пойдём мы, – неуверенно бормочут товарищи, поднимаясь, словно по команде. – Засиделись мы что-то.

И начинают выходить из хаты, но по пути до дверей, как один, выворачивают головы в сторону гостьи.

Илья хочет остановить их, но даже пальцем пошевелить не может под пристальным взглядом Марьи.

Как только остались они с ведьмой в хате одни, речь возвращается к казаку.

– Я же вернул тебе кольцо! – говорит Илья, понимая, что он теперь во власти ведьмы.

– Не вернул, – грустно улыбается Марья. – Оно всё ещё у тебя.

– Нет у меня кольца! – уверенно говорит Илья.

– Посмотри там – у иконы возле лампадки, – показывает взглядом Марья.

Илья поднимается и с ужасом обнаруживает возле самой иконы прямо у лампадки кольцо. И тряпица рядом лежит.

– Как это возможно? – бормочет казак, озираясь на ведьму. – Дед Митяй сказывал, что ты не войдёшь в освящённую хату без спросу.

А ведьма усмехается:

– Дед Митяй не знал о кольце. Ты ж ему не сказал. Оно моё, Илюша. А где моё, туда я войти могу, пока полнолуние. И если бы ты хотел уберечься от меня, надо было делать так, как велел тебе поп Михаил! Кольцо надо было на моей могиле закопать и водой святой полить. Ты так не сделал. А теперь ты мой, Илюша. Мой навеки!

Илья голову опустил и спрашивает:

– Ты меня убьёшь? И душу заберёшь?

А ведьма снова усмехается:

– Можно и так. Но можно заключить договор. Будешь жить.

– Какой такой договор? – интересуется Илья с опаской.

– Который ты подпишешь кровью! – говорит серьёзно ведьма. – В нём ты обязуешься взять меня в жёны. Готов?

Илья наливает себе самогона в стакан. Потом смотрит на ведьму.

– Будешь?

– А наливай! – усмехается та.

Илья налил стакан себе и ведьме. Взял стакан и протянул к стакану ведьмы, чтобы чокнуться. А Марья подняла свой стакан и говорит:

– С ведьмой надо пить не чокаясь. Иначе она заберёт твою силу.