Андрей Бархударов - Сансара, тормози!

Баал и сам бы явился к этому Павлу и тот бы его выслушал. Никуда бы не делся. Но он обречён до Времени быть прикованным к этому храму. Храму, где когда-то воспевали ему хвалу и сдыхали сотнями в его честь…

Они пришли на прием всей семьей. Расселись тихо в приемной, раздели обоих детей. Даже, с виду нормальные дети вели себя тихо, как мыши. Меня это здорово удивило. Его звали Абдаллах и они с женой, когда записывались, слезно просили о срочном приеме. Глаша сказала, что надо брать.

У нас в приемной лежат фломастеры, карандаши, альбомы для рисования и раскраски. Ну и, конечно, целая вазочка с конфетками. Часто посетители приходят с детьми и их надо чем-то занять. Детей же Абдаллаха ничем занимать не надо было. Предложенные раскраски были отвергнуты и конфеты их тоже не заинтересовали, что было странно.

Глаша освободилась и мы, оставив детей в приемной, пригласили родителей в кабинет. Абдаллах рассказал, что у них хорошая семья, чудесные воспитанные дети, что они любят друг друга, но вот после поездки на родину он вернулся сам не свой. Мир в семье пошел прахом. При полном отсутствии видимых причин их семья начала рушиться. Начались беспричинные ссоры, дети стали болеть, словно по эстафете. Один выздоровел – слег другой. И так уже продолжается более трех месяцев. Супруга Абдаллаха была русской и звали ее Ольга. Сам же Абдаллах родом из Таджикистана, но уже пятнадцать лет живет в России. Работал плиточником, при отсутствии заказов он на своей старенькой Нексии занимался частным извозом.

Мне хотелось спросить Абдаллаха, как его называла мама в детстве? На память пришла история с одним дедушкой, который узнав, что у него родилась внучка, которую назвали Серафима, вдруг крепко задумался. И когда его спросили, чего такой грустный, он ответил:

– Да не грустный я. Просто не могу понять как ее называть ласково: Сирочка или Фимочка? Все стали хохотать, чем здорово обидели деда. Но он тоже смеялся, когда ему подсказали, что ласково ее можно называть будет Сима, Симочка, Симуля. Так Абда или сразу Аллах его звала мама? – Абда! Иди кушать! – Аллах, ты сделал уроки? Нет, конечно! Мусульмане себе так не позволят поминать имя Аллаха. Ну Абдаллах, так Абдаллах.

Тут недавно к нам на прием записался Нуриахмет, когда он пришел, я два раза переспросил его, точно ли он Нуриахмет? Потому как лицо было совершенно рязанское, волосы светло-русыми, нос картошкой и веснушки. Ему бы Серёжкой зваться, а тут Нуриахмет. Но это Поволжье и тут столько народов живет, что Вавилон обзавидуется. И только большой специалист, отличит татарина от башкира, мордвина от чуваша, мокшу от эрзи, и всех их вместе – от русского. Светловолосые, светлоглазые, красивые. Это Россия!

Но вернёмся к нашему Абдаллаху. Он был плох. Лицо серое, глаза с темными кругами и какие-то безжизненные. Он сидел сгорбившись, как древний старик, и чувствовалось, что силы его на исходе.

Глаша, внимательно глядя на Абдаллаха, спросила:

– Абдаллах! Скажите, к кому Вас водили дома в Таджикистане?

Абдаллах вскинулся, посмотрел удивленно на Глафиру и спросил:

– А откуда Вы знаете?

– Абдаллах! А куда Вы пришли? – немного язвительно спросила Глаша.

– Ох, Простите! Не подумал. Мне друг сказал, что был у вас и Павел почитал над ним и он выздоровел. И что Вы, Глафира, всю его жизнь рассмотрели, – быстро сказал Абдаллах.

– Всю жизнь я никому смотреть не стану, потому что внутри у вас не печеньки с розовыми единорожками живут. Там бывает такое, от чего можно утратить веру в человечество, – весело сказала Глаша и добавила: – У всех есть свои скелеты в шкафу. А мне это ни к чему.

Абдаллах заволновался, стал оглядываться и бормотать:

– Какие скелеты? В какой шкаф? У меня нет никаких скелетов.

Мы захохотали. Потом я объяснил ему, что это пословица, а обозначает она, что у каждого в истории его жизни бывает такое, что на белый свет лучше не вытаскивать. Абдаллах согласился, но чувствовалось, что об этом он не подумал. Человек он, несмотря на среднеазиатскую врожденную хитрость, весьма прямой и непосредственный. Глядя на него, можно было с легкостью понять, что в его истории было такое, о чем лучше никому не знать.

– Итак! Расскажите, куда Вас возил родственник, что с Вами там происходило?

Абдаллах поведал нам о том, что его двоюродный брат, к слову, весьма влиятельный прокурор в городе, когда родня собралась в родительском доме, отвел его в сторону и спросил, не надоело ли Абдаллаху перебиваться с хлеба на воду и не хочет ли он, чтобы его дела пошли в гору. Абдаллаху стало грустно, потому как разговоры о том, что надо вернуться в Таджикистан, с ним вели все родственники. Его уговаривали и соблазняли, но Абдаллах не хотел возвращаться. Ему в России было хорошо. Он привык и к студеным зимам, и к людям. Ему нравилось жить в Самаре, хоть жили они не богато, но дети ходили в хорошую школу, у них была своя квартира, да и Ольга никогда не согласится на переезд. Но брат, как оказалось, совсем говорил о другом и уговаривать Абдаллаха вернуться даже не пытался. Он рассказал что у него есть один колдун, который может сделать так, что деньги потекут к Абдаллаху рекой и ни он, ни его семья никогда не будут ни в чем нуждаться. Глядя на дорогой костюм родственника, на его часы и машину, Абдаллах почему-то сразу ему поверил. Родственник рассказал, что сам прошел такой обряд три года назад, и после этого стал, как сыр в масле кататься. Уже купил трое аппартаментов в Эмиратах и сдает их в аренду. Помимо этого построил тут в Душанбе дома братьям и сестрам. Хочет еще лет пять поработать на должности, уйти в отставку и уехать жить в Дубай. Навсегда.