Уставшая ждать Алина нырнула в рюкзак за «Проклятой книгой» и продолжила читать ее на третьей главе. Автор не спешил проявлять должной изобретательности и упорно удерживал прежнюю концепцию. Глава называлась незамысловато – «Убийство номер три».
Но едва Алина приступила к чтению, на ее плечи опустились две теплые ладони. От неожиданности она вздрогнула и негодующе развернулась на стуле. Книга чуть не выскользнула из ее рук, и Алина удержала ее за края обложки в самый последний момент. За ее спиной стояла довольная блондинка.
– Черт возьми, Настя! Я думала, ты проторчишь там до конца перерыва, – призналась Алина. На этот раз она заключила подругу в полноценные объятия.
– Сама так думала, – вздохнула та. – Перед приходом проверки директор наказала мне следить за тем, чтобы у каждого ученика было хотя бы жалкое подобие тетради и как минимум три выполненных домашних работы. И как, по ее мнению, я это сделаю? Начну лазать по рюкзакам? Ты же знаешь, что с тех пор, как меня назначили старостой вместе Олеси, ее окружение терпеть меня не может. Они с неохотой исполняют даже самые элементарные требования и не станут передо мной отчитываться.
– Наличие тетрадей у учеников можно определить при помощи глаз на лбу. Вот я даже отсюда вижу, что сегодня Прокофьев снова пришел полностью не готовый к урокам. А чтобы узнать, если ли у учеников хотя бы три выполненных задания, просто загляни в классный журнал – учителя все отмечают.
– Алина, ты гений!
И, не удержавшись, она вновь заключила подругу в пламенные объятия. Для многих их дружба была объектом для зависти: уже с самого первого класса Алина с Настей были друзья не разлей вода. Это был тот уникальный случай, когда с первых секунд общения становилось ясно, что у вас двоих впереди тысячи часов смеха и разговоров обо всем на свете.
Тут взгляд Насти случайно упал на книгу в мягкой обложке, на обложке которой были изображены различные орудия для убийства. «Проклятая книга» – было наклеено в самом центре.
– Позволь-ка взглянуть.
Алина протянула ей книгу и выжидательно подперла подбородок рукой. Настя никогда не являлась фанаткой художественной литературы, и Алина предполагала, что уже после прочтения аннотации подруга сделает кислую мину, выдаст свое коронное: «Опять какая-то скукотень» – и примется листать ленту новостей в Интернете. Но Настя не спешила так просто расставаться с книгой. Прочитав аннотацию несколько раз, она заметила:
– Очень странно. У меня дома есть точно такая же книга. Вот только называется она совершенно по-другому.
– По-другому?
– У меня на обложке нет приклеенного листа со словами «Проклятая книга». На самом деле это произведение называется «Трудности жизни».
Алина взяла книгу из рук подруги и поспешила проверить правдивость ее слов. Поначалу бумага с названием отдиралась от обложки с большим трудом, часть ее оставалась на ногтях, и Алина до последнего была уверена, что этот лист являлся неотъемлемой частью дизайна обложки. Но после двух минут кропотливой работы ей удалось полностью снять его с книги и увидеть в самом центре обложки новое название.
«Трудности жизни» – было напечатано крупными красными буквами на сером фоне. Это было тем настоящим названием книги, о котором говорила блондинка.
– Ты сама дала ей такое название? – Настя недолго повертела в руках содранный листок со словами «Проклятая книга».
– Нет, оно уже было здесь, когда я нашла книгу у себя в шкафу. И скажу тебе честно, «Проклятая книга» звучит куда более гармонично, чем «Трудности жизни».
– Но придумала его не ты?
– Не я.
Бессмысленно повертев белый листок, зажатый между средним и указательным пальцами, Алина прицепила его обратно к книге. Так ей казалось гораздо лучше. А «Трудности жизни», по ее мнению, было каким-то глупым, бессмысленным названием.
– И как тебе эта книга?
– Не знаю, – пожала плечами Алина. – Все как-то скомкано и непонятно. Скажу честно, она мне не очень-то понравилось, но появилось странное желание дочитать ее до конца. Сюжет, конечно, неплохой, есть за что зацепиться. При этом меня еще со вчерашнего дня не покидает ощущение, что автор писал книгу не для себя, а пытался кому-то угодить. И, похоже, часть текста была удалена или подверглась цензуре, из-за чего я не могу проследить логику убийств. Как будущий журналист и просто любитель литературы, я вижу, что здесь что-то не то.
Последние слова были произнесены Алиной с долей гордости. Да, она действительно считала себя журналистом. И жутко этим гордилась. Годы обучения в одном из лучших литературных клубов Питера не прошли даром, потому что порой девушка могла видеть намерения и мысли автора насквозь. Но здесь она не видела ничего, кроме пока что непонятной ей пустоты.
Читать дальше