Оливия Чарльстон - Проклятая книга

Но ведь это еще можно было исправить – нужно было просто напечатать первоначальный вариант книги, вернув в нее все, что осталось «за кадром». Однако когда в ноябре Елена вновь заглянула в издательство и как можно учтивее попросила редактора напечатать первоначальный вариант книги, Евгений Николаевич неожиданно пришел в бешенство и не придумал ничего лучшего, чем выставить бедную девушку за порог.

Елена была в отчаянии. Ее надежда рухнула так же стремительно, как и возникла после написания черновика книги. Только сейчас она поняла, какую ошибку совершила, когда согласилась переписать книгу под общепринятые стандарты. Лишившись кровавых сцен, многозначительных монологов убийц, книга потеряла все, что так усердно вкладывала в нее Елена, когда строчка за строчкой вписывала свои самые дерзкие идеи. А ведь девушка знала, что все так получится! Знала, но все равно доверилась убедительным словам главного редактора о «стандартах и морали»!

Как же она сейчас ненавидела его! Этого отвратительного Евгения Николаевича и его молодых помощниц на высоких шпильках, которые вряд ли закончили хотя бы среднее учебное заведение! Елене хотелось ворваться в издательство, вырвать оставшиеся пряди из приплюснутой башки главного редактора и разбросать их по всему залу. Хотелось залепить пощечину каждой из блондинок, награждавших ее презрительным взглядом всякий раз, когда самобытная писательница выпрашивала встречи с Евгением Николаевичем. Лена ненавидела их всех! И сейчас, шагая по усыпанной черными листьями улочке, она ощущала, как чернеет ее душа. Словно опустевший сосуд, душа постепенно наполнялась черной ненавистью. Такой же черной, как и листья, которые печально темнели под ее ногами и рождали неприятный шорох.

Проходя мимо витрины с книгами, Елена не могла не сделать того, что делала каждый день на протяжении последнего месяца. Подошла к киоску, прислонилась губами к его холодному стеклу и принялась искать глазами полку со своей книгой – единственным смыслом ее недолгой жизни. Вот она, та самая пыльная книжонка, название для которой было выбрано в самую последнюю секунду. «Трудности жизни» – на этом сошлись все: и позевывавший Евгений Николаевич, и молодые сотрудники издательства, и сама удрученная Елена. Совершенно не такое название она желала видеть на обложке своего творения! «Истории убийц», «Жестокость», «Когда тебе некуда отступать» – что угодно, только не пустое «Трудности жизни». Но против главного редактора не пойдешь. А сейчас, когда ее выставили за порог издательства, Елена окончательно лишилась возможности повлиять на судьбу своего произведения.

Бессильная злость душила ее, пока непризнанная писательница стояла у стекла, словно намеревалась проделать в нем дыру своим пламенным дыханием. Она видела, какой позорной смертью погибает плод ее воображения и в отчаянии понимала, что уже ничего не изменить. Елену больше не примут в кабинете главного редактора, точно так же, как и не дадут шанса выпустить первоначальный вариант книги – тот, который действительно заслуживал внимания читателя. Только он мог полюбиться людям. Наблюдать за всем этим было просто невыносимо!

Не выдержав, Елена схватила с земли первый попавшийся камень и что есть силы швырнула его в витрину. Холодное стекло вмиг превратилось в тысячи мелких осколков. Среди посетителей магазина тут же поднялась суета, а девушка в последний раз бросила ненавистный взгляд на эмблему издательства, которое разрушило ее мечту, и быстро скрылась за углом.

Елена достала из кармана сигарету и сделала глубокую затяжку. Писательница знала, что сегодня вечером она в последний раз взглянет в холодные глаза Евгения и наконец сделает то, что с начала этой недели вертелось у нее голове бешеной воронкой. Положит конец этому безумию и прекратит все свои страдания. Но сперва вернется домой, где полностью перепишет эпилог и даст книге то самое название, которое она заслужила, – «Проклятая книга». А затем отправит ее по неизвестному адресу и навсегда закроет эту злополучную страницу своей жизни.

Этим же вечером из книги была вырвана целая страница с неудавшимся эпилогом, который был предложен главным редактором в самый последний момент. А на ее корешке появился новый эпилог, выведенный аккуратным, каллиграфическим почерком:

«Как бы печально это ни звучало, убийцы всегда были, есть и будут. Никто, абсолютно никто в этом жестоком мире не убивает просто так. Бывает и такое, что люди, которых убили, заслуживают наказания гораздо страшнее смерти. Многие считают, что убийство – страшный грех и ему нет оправдания. Я так не считаю. Я считаю, что у каждого преступления есть мотив, а внутренние переживания убийц играют в нем главную роль. И эта роль куда больше, чем вы можете себе представить».