Zak Dummy - Когда богу стало скучно. Том 4

Но несмотря на всё это они продолжили невозмутимо стоять, даже спустя час.

В тоже время скул главаря начал постепенно стихать, а с земли, выросла трава, окружившая его. Чем тише его скул, тем длиннее становится трава, которая даже несмотря на сильный ветер двигается в своём ритме, будто полностью игнорируя его.

Когда скул затих, скрюченное тело собаки уже полностью обвила трава, спрятав его собой. Собаки и тогда не обернулись, будто это было само собой разумеющееся. В какой-то момент цвет травы с травянисто зелёного изменился на кроваво-красный, а на вид больше начал смахивать на метал нежели растение.

Прошли часы и даже дни, прежде чем по стальной траве прошёл треск. Услышав его, собаки не сделавшие за всё это время и движения, быстро собрались вокруг главаря заключённого в красный уже смахивающий на купол.

Их головы опустились. Они уже не видели, как трещина за трещиной продолжает покрывать поверхность купола.

–Аууууууууууууууууууууууууу!

Сильный рёв, от которого у всех сородичей если была бы шерсть встала бы дымом, разнёсся по всей пустынной равнине.

Купол разломался на маленькие части, показав всему миру рождение трёхголового монстра, хранящего внутри себя живое пламя, которое способен увидеть каждый сквозь сгнившие дыры его толстого, красного мяса защищённого тонким слоем зелёной пластины будто бы сросшейся с его плотью.

Его огромная лапа сравнимая с двумя головами человека, ударила по земле, подняв тонкий слой пыли. Острые кости сантиметров в двадцать вонзились в землю, будто нож в подтаявшее масло.

Зубы, в которых играет лунный свет разомкнулись чтобы позволить пламени выйти из поднятой пасти прямиком к небу. Пламя, которая кажись достигла если не самих звёзд, но облаков так точно, настолько было могучим, что все те сородичи что были возле него почувствовали на себе всю его силу. Их гнилое мясо поджарилось до корочки. Они едва остались в живых, если конечно это можно так назвать, но упали обессиленно скуля.

Единственный оставшийся стоять на ногах трёхглавый главарь с пасти, которого идёт чёрный дым.

Красными глазами, прорезающими начавшую уже постепенно исчезать тьму, главарь изучил каждого из своей стаи. Трое умерли, остальные с трудом смогут подняться, если это понадобиться.

Подойдя к первому из трёх убитых, он тремя укусами сожрал его. То же самое он проделал со вторым и уже хотел подойти к третьему, как он внезапно зашевелился, а затем и вовсе встал, весь обожжённый.

Всё его тело это одни лишь кости, только с оставшимся мясом в конечностях, но несмотря на это он поднялся и продолжил стоять трясущимися ногами под испепеляющим взглядом красных глаз главаря. В их размерах колоссальная разница. Главарь раза в четыре, если не пять больше обычного пса.

Прошла минута, две, три, прежде чем главарь, слегка кивнув, зубами оторвал большой кусок мяса, чтобы после небрежно кинуть к ногам едва стоящего пса, а после ушёл, виляя покрытым острыми шипами хвостом.

Отойдя на метров десять, улёгся, уложив голову на огромные лапы. За это время пока он шёл рана успела почти полностью исцелиться.

А обычный пёс же, уже обессиленно упал на землю. Он ещё некоторое время изучал испускающее тепло мяса главаря, смотрел с разных сторон, тщательно нюхал, но все равно не чувствовал запахов, даже облизал, хоть и не ощущал не тепла ни тем более вкуса.

В конце концов он всё же начал медленно поедать его кусок за куском. Ведь он никак не сможет разжевать большие куски и уж тем более целый кусок. Поэтому он откусывая по малу и просто глотал, даже не замечая или же игнорируя, как его собственная пасть источает чёрный дым.

С каждым куском пёс становился всё интенсивнее и даже злее. Пёс и сам не заметил, как под конец покрылся языками красного пламени.

“Приятно. Как же всё-таки приятно”

Веки, открылись настолько легко, будто сделаны из ваты. Тело не чувствует усталости, руки не тяжёлые. Прохладный воздух проникает через нос прямо в лёгкие.

“Когда же я последний раз чувствовал себя так легко?”

Открыв глаза, увидел уже ставший знакомым деревянный потолок, со слегка подгнившими в паре местах досками.

Если не считать твёрдости кровати, на которой нет ни чего кроме чуть отличающейся чем пол древесины, я бы, наверное, чувствовал себя ещё лучше.

Присев на край кровати, так чтобы ступни обдувал сквозняк, проникающий через отверстия в полу и стенах, посмотрел в окно.