Zak Dummy - Когда богу стало скучно. Том 6

– Неопытная девочка в шоке, Хильда.

В уши ударил режущий грохот цепи, что крепко держит улыбающийся мерзавец. Он полностью голый. Он стоит над ней так, будто бы пытаясь доказать, что она вся принадлежит ему. В одной руке у него цепь от ошейника, а в другой маска чумного доктора.

“Она”

Я не знаю куда деть взгляд, как прекратить дрожь и как остановить слёзы преданной девушки. Сегодня, в этот час, в эту минуту, нет точнее будет сказать в это самое мгновение я потеряла нечто важное для себя. Первую любовь и пример для подражания.

Она умерла. Эта уже не та сильная женщина, которой я восхищалась, нет это лишь жалкая женщина, подчинившаяся отбросу. Эта её улыбка, это лицо безразличия ко всему, кроме происходящей в данный момент похоти, только подтверждает это.

– Любовь моя, твоя бывшая видимо хочет поговорить с тобой.

Сглотнув, я всё ещё стою, практически не моргая. Я вижу всё в замедленности. Каждое мимическое движение на лице этого животного, его издевательскую улыбку, то как поигрывают мускулы торса на его обнажённом теле, как он облизнул губы, стоило его взгляду вновь вернуться к голой Хильде.

“Он не видит в ней личность. Прямо сейчас он не с Хильдой. Ему интересно лишь её тело. Её оболочка”

– Постой-ка, Любимый. Я кое-что интересное придумала.

Встав, так медленно и неуклюже, словно спьяну, она посмотрела на меня с прищуренными глазами. Её широкая улыбка расширилась, ямочки возле поднявшихся уголков губ, устрашающе затемнились.

Сердце от этой улыбки бешено забилось, а в горле пересохло. Она установила со мной контакт взглядами.

– Хммм. И что же?

Подойдя достаточно близко ко мне, она коснулась носом моего.

– Ты всё так же приятно пахнешь. Так невинно.

Прошептав на ушко, она уже обратилась к тому ублюдку, что с интересом нас разглядывает, когда её рука обвила мою шею, а ладонь начала ласкать щёку. От этих её движений стало так мерзко, что захотелось содрать участки кожи, к которым она прикоснулась.

– Почему бы ей не присоединиться к нам?

– Хиль-да?

Сердце в этот момент дрогнуло, живот скрутило, а плечи поникли, словно на них обрушился валун. От шока я даже наконец-то смогла, что-то вымолвить, хоть и про себя. То, что я сейчас чувствую нельзя описать словами.

Женщина, ставшая для меня примером всей жизни, влюбившая меня в себя, укравшая мой первый раз, вдруг сказала подобное.

Да и сказала это так будто бы это пустяк и даже не спросив моего мнения. Ей гораздо важнее похотливые желания того отброса, чем чувства девушки, сделавшей для неё так много.

Сказать, что я была униженна и растоптана самым дорогим человеком в моей жизни, будет слишком мягко.

–…

Немного помолчав, он хрустнул шеей, прежде чем посмотреть не на Хильду, а на меня. Почему-то в этом его взгляде, я заметила жалость.

– Хильда… ты и в правду жестокая женщина.

Сказав это с грустью, он сел на кровать, смотря в пол.

– Любимый?

В её только недавно слащавом голосе задрожал страх, нет даже не так, ужас. Ужас, передавшийся даже мне. Она в тоже мгновение отошла от меня, чтобы через секунду оказаться у его ног.

– Прости, пожалуйста, любимый. Прости, я не хотел. Нет, пойми, я не хотела. Ты же понимаешь, я бы никогда и не подумала тебя обидеть. Никогда, никогда…

Продолжая повторяться, она стоя на коленях начала целовать руки отброса, что так отсутствующе смотрит на неё.

– Любимый, не молчи!

Мягкий, страдальческий голос на мгновение перерос в крик, от которого я вздрогнула.

– Я не хотела, прости, пожалуйста, прости дуру. Я просто хотела сделать тебе приятно, я же не знала, то тебе будет больно. Понимаешь! Ты же понимаешь? Правильно. Ты должен меня понять. Ты должен! Это всё ты! Прости меня! Я несу чушь. Не слушай меня. Не слушай. Просто прости дуру. Прошу прости.

Она ещё долго продолжала говорить не затыкаясь, иногда целую его руки. Её глаза дрожат от страха, как и не закрывающиеся губы.

Я уже перестала воспринимать, что-то на слух. Мне хватает и того, что я вижу. Жалкую, сломанную женщину, что даже не удосужившись прикрыться, просит прощения у него, не у меня. Она даже не подумала обо мне, о моих чувствах. Она наплевала на них и даже не заметила. Тот отморозок и то, одарил меня высокомерной жалостью.

Человек, которого я презираю посочувствовал мне, когда женщина, для которой я столько сделала, которую люблю, только унизила и даже этого не заметила.

Почему от этого факта захотелось улыбнуться, но сё это время сдерживаемые слёзы отреагировали быстрее. Я закрыла дверь не оборачиваясь, лишь бы больше не видеть этой мерзости.