Андрей Бонцевич - Дом у горизонта

И, наверное, надо было мотать из этого адского улья куда глаза глядят, но вместо этого Эмиль взял себя в руки и шагнул к дому. Дверь снова скрипнула.

Во всяком случае, не заперто. Но это даже хуже. Шаг, ещё шаг. Каждая ступенька крыльца давалась с трудом. Здравый смысл умолял вернуться в город, но было уже поздно. Эмиль подошёл к высокой стальной двери и потянул за ручку.

Пока глаза привыкали к полутьме, обстановка прихожей как будто постепенно выплывала из серой мглы. Появились вешалка для одежды и небольшой диван, обувная полка и подставка для зонтов. Как будто ничего сверхъестественного, если не считать сохранности всего вокруг. Даже лакированные туфельки остались нетронутыми.

Эмиль осторожно прошел вглубь прихожей и аккуратным движением открыл дверь в коридор. Там темнота не позволяла увидеть вообще ничего. Эмиль сделал шаг и прислушался. Казалось, где-то капает вода. А может, это просто ветки постукивали по окнам.

Щелкнул телефон, и луч фонарика ударил в пол, покрытый ровным слоем нетронутой пыли. Эмиль прошел по коридору вдаль, и вскоре оказался в просторном холле, окна которого скрывались за плотной тканью штор. По одной из стен поднималась лестница на второй этаж. Справа поблёскивала волнистым стеклом широкая дверь. После некоторых раздумий Эмиль подошёл к ней и медленно распахнул.

От небольшого тамбура вперёд уходил коридор с дверями по обеим сторонам. В конце едва заметно светился прямоугольник окна, задрапированный толстой занавеской. Эмиль дернул ручку одной из дверей, но та не подалась. Он попытал счастья снова, но только третья комната соизволила открыться. Яркий свет ударил в глаза. Эмиль некоторое время щурился, заново привыкая видеть днём.

Светло-персиковые обои с тонкими розовыми узорами, маленькие пухленькие пуфики и заставленный разными пузырьками стол с большим зеркалом позволяли предположить, что когда-то здесь жила девушка. Эмиль медленно прошел до окна, оглядывая обстановку. На подоконнике сидел и таращил большие добрые глаза серый плюшевый мишка. Эмиль погладил его пальцем по макушке и подмигнул.

Когда-то здесь всё было по-другому. Звенел смех, играла музыка, а иногда, конечно, эти стены слышали и тихий плач. Текла жизнь, день бежал за днём, и никто не знал, что однажды в пустую, давно покинутую комнату зайдёт совершенно чужой человек, и будет трогать руками пыльные пузырьки. Или не такие уж и пыльные.

Да, один флакон выделялся среди остальных удивительной прозрачной чистотой. Эмиль осторожно взял его в руки и прочитал название на этикетке.

Словно холодная вода тонкой злой струйкой побежала по спине. Пальцы слегка задрожали, и пузырёк едва не полетел на пол. Эмиль вытащил из потайного кармана бумагу из парфюмерного магазина и сверил надписи. Никаких сомнений. «Signorina in fiore». И парфюмер этот самый, как его там…

Эмиль поставил духи на столик, медленно попятился, озираясь во все стороны, аккуратно прикрыл дверь и рванул из чертового дома, куда глаза глядят.

Только поймав несколько раз удивлённые взгляды прохожих, Эмиль сообразил, что бежит слишком быстро для этого спокойного и неторопливого городка. Он замедлил шаг, перевёл дыхание и сделал вид, что все в порядке. Крупные капли пота бежали по лицу, иногда попадая в глаза. Внутри все стучало и звенело, словно электричка на полном ходу. Реальность? Вот тебе и реальность. Хотя…

В принципе, кто-то мог просто принести духи в заброшенный дом, устроив таким образом вполне убедительную мистификацию. Ведь это же не трудно. Только если не…

Эмиль не заметил, как снова сорвался на бег. Перед глазами стояла, не исчезая, картина сухого пыльного пола в коридоре. Толстый слой пыли. Черт, но как, как это вообще возможно?

На рыночной площади гремела музыка. Пахло персиками и табаком, и от этого сильно хотелось чихать. Люди вокруг суетились, торговались, кричали и толкались, и никого не волновало ничего, кроме собственных дел. Эмиль наслаждался. Живые люди с понятными проблемами и простыми вопросами, громкие голоса торговцев, пестрая толчея – как же всё это отличалось от невыносимого безмолвия пустого дома!

День давно перевалил за половину и напоминал об этом соблазнительными ароматами жарящихся на углях мяса и рыбы. Эмиль сделал было решительный шаг по направлению к столикам, но тут же вспомнил, где он оставил возможность для роскошной жизни. Пришлось ограничиться чашечкой кофе и печеньем.

Сладко-горький вкус с легкой кислинкой мог бы быть и получше, но сейчас он оказался как нельзя кстати. Мысли перестали перебивать друг друга, дыхание успокоилось. Эмиль повернулся к берегу и прикрыл глаза.