Иван Вологдин - На краю Бытия. Часть вторая. Последний оплот человечества

Срикошетив от камня, пуля впилась в ногу Руслана, вызвав острый приступ боли.

– Да вашу мать! – что есть силы, от души выругался он, понимая, что путь к спасению заблокирован. Времени на разборки с новыми противниками не было. Совсем скоро этаж затопит волнами напалма, против которого любая способность к регенерации будет сведена на нет. Нужно было принимать решение. Причем радикальное.

Еще в детстве его учили левитации. Наука для избранных, специальное, инновационное направление магии только сейчас пытались внедрять в программу обучения в высших учебных заведениях.

Не смотря на общую неподготовленность мальчика, именно азы полета давались ему легко, позволяя по своему желанию подниматься над полом квартиры и плавно перемещаться в избранных направлениях.

Руслан давно не практиковался. Да и полет со стены можно было только слегка затормозить, ведь подобную ситуацию невозможно было сравнить со спокойными, домашними уроками. Однако выбирать не приходилось.

Подхватив на руки легкое тело Алисы Велесов, припадая на правую ногу, ринулся к провалу бруствера. Стараясь не думать о негативных последствиях, Руслан, затормозил на краю, мечтая, что если что-то пойдет не так, умереть сразу.

Даже опытные преподаватели в институте могли едва ли оторваться на пару метров от земли. Здесь же высота намного превышала указанную отметку. Между землей и вершиной предгорной стены было никак не меньше шести этажей стандартной, хрущевской многоэтажки – хватит за глаза, чтобы превратиться в мешок переломанных костей, бес шанса на самовосстановление.

– Пять секунд. Четыре…

Раскидывая куски камней, Руслан совершил головокружительный прыжок в бездну.

– Три секунды. Две…

За парой в провал ринулся обезумевший Суриков. Стараясь рефлекторно притормозить у края провала, он сделал только хуже. Предав скомканную инерцию собственному телу, Вячеслав, кувыркаясь, полетел на полосу отчуждения.

Избыток веса в теле грузного инженера сделал свое дело – три тела столкнулись в воздухе, переплетаясь в причудливый клубок. Невероятная центробежная сила вырвала тело Алисы, из рук Руслана откинув далеко в сторону.

– Одна секунда. Активация зачистки. Активация зачистки. Активация зачистки, – трижды повторил женский, механический голос.

Шахты огнеметов выдохнули струи огня, поглотившие этаж. Огненный шар вырвался за границы бруствера, освещая последний полет молодых людей.

Стремительно приближалась вытоптанная земля…

Пожилой, одряхлевший за прошедшее время, Казимир Мстиславович гордо восседал в просторном кабинете многокомнатной квартиры в центре Варшавы. С наслаждением закрыв глаза, дедушка Алисы вслушивался в переливы классической музыки льющейся из дорогой, современной аудиосистемы.

Обстановка помещения значительно отличалась от современных, дорогих кабинетов из пластика и стекла, сделанных будто под копирку – коричневые стены кабинета были стилизованные под благородный, старинный кирпич. Широкий, кожаный диван, в углу, полный бледно-серых потертостей на обивке веял историей и обладал непревзойдённым духом роскошного антиквариата, приютив подле одной из ручек невысокую, декоративную пальму в деревянной кадке. Массивный, дубовый стол, блестящий исцарапанным лаком и уютное, просторное кресло, приютившее в своих объятьях крепкое тело старца, создавали неповторимый колорит конца XIX века. Если бы не современный монитор мощного компьютера, и мерцающая на столе, объемная голограмма данных и расчетов, то иллюзия погружения в другую эпоху была бы полной.

Лунная Соната минорным звучанием навевала Казимиру мысли о смерти. Портреты ушедших предков, вывешенные на стенах, позволяли не чувствовать постылое одиночество, воцарившееся в доме после кончины любимой супруги. От тоски спасала только работа. Старый полковник уже давно не посещал собрания Совета Безопасности, тяготясь собственным возрастом и постыдной немощью тела. Его спартанский кабинет служил ему ныне и спальней и гостиной, в которой он принимал нечастых гостей.

Девочка-служанка, приходящая в дневное время, давно привыкла к странностям своего работодателя, исправно удовлетворяя его потребности в пище и чистоте. Она очень напоминала внучку, отправленную в целях ее же безопасности за тридевять земель и поэтому, с течением времени, стала казаться Казимиру чуть ли не родной кровью.