Юрий Ершов - Могила Густава Эрикссона

Я бродил по Тимирязевскому парку и смотрел на переливающийся под солнцем яркий пёстрый ковёр из опавших листьев. И думал о своих жизненных силах, которые на излёте, об осени моей жизни и о том, что яркое и солнечное бабье лето скоро сменится холодными и промозглыми октябрьскими дождями. А потом ноябрь, небо цвета дождя, эмалированный бак с манной кашей, перевернувшийся над головой, и… И всё. А ещё думал, что ждёт меня дома по возвращению из госпиталя. Дома меня ждали жена и сын.

Жена у меня женщина редкостной красоты и необыкновенная умница, совершившая в своей жизни одну единственную глупость, когда вышла за меня замуж. Вот уж года как четыре мы жили с ней в абсолютно разных плоскостях. Я так озверел от недосыпа, отсутствия отдыха и постоянного страха (а надо вам сказать, работёнка у меня была и правда страшноватенькая), что хотелось превратиться в ребёнка, и чтоб тебя жалели и укрывали тебя от невзгод, как Богородица своим покровом. А ей было нужно, чтобы рядом был мужчина, а не подполковник полиции, который бы уделял внимание, восторгался бы, решал бы проблемы, да просто зарабатывал бы деньги и достойно содержал семью.

Я хоть и получал по тарифной сетке тысячи на полторы больше, чем начальник розыска округа, но содержать на мою зарплату семью, да ещё достойно? Не делайте мне смешно… Не верите? Пойдите поработайте в полицию. Нет, до 12-го года всё было относительно неплохо. Но дальше государство решило с учётом общественного мнения, что вся коррупция у нас окопалась в органах внутренних дел, и решили сделать из милиционеров полиционеров. При этом доходчиво объяснили, что полиционер – это не оборотень в погонах, это такое существо с нимбом и крылышками, которое, по крайней мере, в Москве живёт на одну зарплату. Кто не понял, а таких было довольно-таки много, тому объяснили повторно и дали время на осмысление: кому пять лет, кому восемь, а кому и все двенадцать.

Я всегда был мальчик умный, мне ничего по два раза объяснять было не нужно. Из окна моего кабинета и так всегда хорошо был виден Нижний Тагил.

ГЛАВА 2. ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ.

А ведь так всё красиво начиналось! Женился я поздно, мне тогда уже 36 было. К тому времени тот, кто писал сценарий моей хромой судьбы, вдарился в жесточайший творческий кризис и дал мне два года передышки. Я работал тогда в окружном отделе по борьбе с организованной преступностью, числился заместителем начальника одной из оперативно-розыскных частей, а фактически был начальником штаба этой серьёзной организации. Подразделения по борьбе с организованной преступностью находились на отшибе криминальной милиции, там было много свободы, но была и совершенно конкретная задача, поставленная государством. Государство недвусмысленно заявило, что ОПГ у нас в стране только одна, а все остальные организованные преступные группировки, которые в неё не вписываются, потихоньку-полегоньку должны отходить в прошлое. Над чем, собственно, БОПы и работали. А при такой узкой специфике отдельный штаб был, конечно, нужен. Вот я и штабовал. И вы не представляете себе, с каким наслаждением после долгого ужаса работы на земле я сочинял протоколы оперативных совещаний с решениями, рисовал таблицы с графиками и проверял дела оперативного учёта. А поскольку всё это было весьма необременительно, у меня оставалась уйма времени для каких-то своих тем, которые совесть вовсе не отягощали, но позволяли жить на вполне достойном уровне. Да, главное забыл сказать. Сценарист моей хромой судьбы тогда так раскис и расслабился, что мне и с руководством крайне повезло. Начальник нашего отдела Виктор Палыч был настолько на своём месте, что мог позволить себе быть самим собой, что в нашей системе большая редкость. А сам по себе он был реальным человечищем. Именно о таких сказано: «Полковник наш рождён был хватом». Его заместитель Сергей Борисович, хоть в генералы и не метил, зато был эрудирован и умён, чёрт, до такой степени, что как-то умудрялся при нашей работе обходиться без цинизма.

Короче, я блаженствовал. Именно тогда я и встретил свою Лануську. Как мне показалось – совершенно случайно. У Сергея Борисовича был День Рождения. Собрали с руководителями деньги на подарок, и Виктор Палыч принял решение, над которым потом все втайне похихикивали.

– А давайте подарим ему что-то такое, чтобы ему надолго запомнилось, – предложил он. – О! Знаю! Давайте ему купим хорошую картину.

Руководители отдела начали закрывать рот и лица вообще и прилагали все усилия, чтобы не съехать от смеха под стол. Что не говори, подарить старому оперу на ДР картину, да ещё хорошую… Ну это по крайней мере оригинально, точно надолго запомнится. Не обращая внимания на общую резвость и оживление, как будто ничего и не происходило, Виктор Палыч продолжил: