Анатолий Мусатов - Смерть Калибана. Повести

И все же почти час Калибан яростно бросал своё тело как многопудовый снаряд в пустоту. Но всякий раз был безжалостно брошен на землю неумолимой пособницей неволи. Устав, он лёг на землю, давая своему измученному телу отдых. Калибан знал, что должен уничтожить эту, обманчиво тонкую на вид плоскую ленту, одолевшую его силу. Ему, рвавшему корни толщиной со свою ногу также просто, как паучьи сети, даже не прикладывая и половину своей мощи, было непонятно, как такое может быть!

Лежа на взрытой мощными копытами земле, Калибан напряженно вдумывался в сложившуюся ситуацию. Напряжение мысленных усилий достигло своего предела. Голода и усталости он не чувствовал. Калибан вообще больше не чувствовал ничего. Он вышел из этого мира и полностью погрузился в мир своих предков, необъятный опыт которых, он надеялся, даст ему спасительную мысль. Транс, в который ушёл лесной великан, сделал его похожим на безличность его окружения, как земля, на которой он лежал, как темные небеса, окутавшие всё под собой, превратив в бесчувственную глыбу.

Где, в каких глубинах подсознания, блуждал он в это время? Оно стремительно истекало, и краешком своего подсознания Калибан чувствовал это. Но он упорно искал выход, – ждал подсказки высших сил, ту единственную мысль, которая принесёт свободу.

Озарение пришло, как награда! Едва осознав это, Калибан мгновенно оказался на ногах, будто взорвался пушечный снаряд. Челюсти! Вот что он сможет пустить в ход беспрепятственно! Они были его могучим инструментом! Его зубы, приводимые в движение стальными мускулами, не раз его выручали в свирепые, снежные зимы, когда он часами работал ими, перемалывая закаменевшие на морозе корни и ветви деревьев.

Но прежде, чем приступить к этому, Калибан сделал то, что он должен был сделать в первую очередь. Длина троса позволяла ему подойти к тому углу свинарника, в котором были заперты оба молодых кабанчика. Калибан коротко и резко ударил плечом в стену. Доски, треснув сразу, повисли на гвоздях. Он расширил проход и тут же увидел серую тень, метнувшуюся из спёртой темноты клуни.

Второй кабанчик, сильно припадая на переднюю ногу, показался следом. Калибан не дал ему времени принюхаться к воздуху воли. Коротко и властно рыкнув, он поторопил их и две маленькие серые тени исчезли в густом мраке ночи.

Калибан остался один…

Утром Николай проснулся рано. За окном серел мглистый рассвет, и осипший петух натужно выводил первые побудки. Потихоньку, чтобы не разбудить детей, спящих за перегородкой, Николай оделся и вышел на кухню. Пока закипал самовар, он вышел в сени. Остановившись на крыльце, закурил. Посреди неясных очертаний домов он видел, как одна за другой, проявляясь из молочной мглы, торопливо спешили мимо него женские фигуры.

Эти женщины шли на свиноферму. Николай, вспомнив о своем пленнике, заспешил. Самовар поспел вовремя. Торопясь и обжигаясь о край толстой, белой глазури, кружки, Николай выпил крепкого настоя сборной душицы. Наскоро сунув в карман свёрток, с вечера приготовленный Ольгой, он вышел в сени, осторожно прикрывая за собой дверь.

Но ещё из сеней, не успев выйти на улицу, он услышал далёкий, пронзительный женский крик или визг. Каким-то наитием, не секунды не сомневаясь, Николай понял, откуда он доносится. Выскочив на улицу, он со всех ног бросился к свиноферме. Она начиналась сразу же за околицей. До неё оставалось метров тридцать, как Николай внезапно увидел бегущую навстречу ему женщину, отчаянно размахивающую руками и вопящую во весь голос тонко и пронзительно.

– Стой, стой тебе говорят! Что там случилось!?

– Та-а-м, о-о-о… – голосила женщина. – Зве-е-рь там… у нас!.. Валентину изувечил-и-а…

– Тихо! Какую Валентину? Говори толком?

– На-пар-ницу! – навзрыд проговорила женщина. – Мы только подошли, а он как бросит-ит-ся-а!..

Николай тряхнул её за плечи и заорал:

– Всё, успокойся! Беги к Терёхину и скажи, чтобы срочно бежал на свиноферму. Скажи, чтоб захватил верёвок и какую-нибудь жердину! Давай скорее, а сама потом к фельдшеру, скажи, чтоб…

Он лихорадочно размышлял о том, как могло так случиться, что Калибан смог отвязаться. «Почему же он не ушёл?!», – неотвязно вертелся в голове вопрос. Ответ нашелся сам собой: «Ах да, подсвинки там заперты! Что делать?.. К себе он не подпустит! Чем-нибудь загородить? Сети!..».

Николай издали увидел приземистые строения свинофермы. Три фигуры сгрудились около одной, сидевшей на тачке.

– Ну, целы? Что случилось?! – с ходу крикнул им Николай.