Евгений Павлов-Сибиряк - Преодолевая страх. Сборник рассказов

Себя легонько веничком обхаживаю и задорно напеваю. И так у меня это здорово стало получаться. Во вкус вошла. Но как говорится, недолго музыка играла. Где-то посередине «Варшавянки» случайно смахнула фонарик. Он смачно бумкнув об деревянный пол, предательски погас, оставив меня без света. Темень вмиг показала себя во всей чернильной красоте.

Ну я сразу решила, ну всё, засиделась, хватит париться. Осторожненько сползаю с полки, нащупываю дверь, толкаю наружу. А она, представляете, не открывается. Будто её заперли. Но ведь в парилке же нет замков. Однако дверь, несмотря на все мои усилия, не открывается, словно удерживает её кто-то недобрый. И тут я вспомнила зловещие слова мужа про недобрую банную нечисть.

В тот же вмиг, не теряя времени зря, испугалась. Сильно. Даже в жарко натопленной парилке, почувствовала ледяные мурашки, которые заметались по моему прекрасному телу. Холодный озноб плеснул на спину, и ошарашенные волосы встали на дыбы. Буквально везде.

Как же я изысканно заорала! Дурниной. Зову на помощь мужа, но при этом прекрасно понимаю, что шансы докричаться до него – нулевые. Ведь он сейчас в нескольких десятках метров отсюда, внутри дома, на диване сладко спит. А баня, как положено, располагается на задах, то есть в другом конце большого дачного участка. Между мной и милым сейчас слишком много непроницаемых стен находится.

Темно, жарко, страшно. Уровень отчаяния достиг максимума, и я стала реветь во весь голос. Рыдаю и вовсю колочу своими маленькими кулачками в эту противную дверь. Потом сообразила, нужно стучать в стены. Возможно, кто-то снаружи услышит.

Сколько эта ударная композиция звучала, не могу сказать. Мне это показалось целой вечностью. Силы уже начали покидать меня, воздуха не хватало, ноги стали ватными, того и гляди, грохнусь. И при этом совсем неизящно буду выглядеть. Вдруг резко распахивается дверь. Ну всё, конец, мои девичья честь и чистая душа под смертельной угрозой. Я от дикого ужаса закричала ещё сильнее, собираясь биться с нечистью до последнего вздоха.

И тут загорается ослепительный свет. Смахиваю с глаз солёный пот и горькие слёзы, и вижу – на пороге стоит долгожданный спаситель.

Мой ненаглядный. Муж.

Швабода!

А у меня истерика включилась. Такая, что вот прям взахлёб.

Оказалось, роднулечка всё-таки проснулся, увидел, что меня нет, соскучился и решил, тоже надо пойти в баню. Зашёл в предбанник, а из-за двери доносятся удары и жалобные вопли. Перепугался. Бросился меня выручать. Распахнул дверь парилки, а на пороге я, вся зарёванная, в листьях от веника. Тут последние силы оставили меня. Ноги изящно подкосились. Муж заботливо подхватил своё бесценное сокровище на руки, и бережно понёс в дом, успокаивать.

Успокоил.

Несколько раз.

Милый.

Сообразительный.

Знает, что женщине поможет в такую минуту.

Вместе с тем, осталось не выясненным, почему не открывалась дверь, отчего её так накрепко заклинило. Возможно, местной банной нечисти революционные песни не совсем понравились. Как говорится – не зашли. А муж считает, что репертуар вполне нормальный, просто я очень сильно фальшивила, чем всех бесов со всей округи буквально выбесила. Ведь певица-то Я – не – о – бык – но – ве—нна – я…

Рассказ написан по истории, которой поделилась Светлана Т.

Ночка долгая будет, а посему, чтобы время скоротать расскажу одну необычную историю, которая произошла в одном распадке посреди уссурийской тайги. И которой лично стал свидетелем.

После окончания военного училища я был распределён в краснознамённый дальневосточный военный округ. Там служил в гарнизоне одного авиационного полка, дислоцированного в уссурийской тайге: располагался в четырёх часах езды от Владивостока, далее посёлка Большой Камень и севернее Шкотово.

В начале 1990 года недалеко от нас, буквально в двух километрах, в широком распадке, раскинувшемся между сопками, стали возводить комплекс зданий для новой воинской части. Одной из тех, что по воле недальновидных политиков начали выводить из стран Восточной Европы.

На объекте усиленно трудился пришлый стройбат. Поговаривали, строительство велось на деньги, выделенные нашими заклятыми западными партнёрами, чтобы значиться, Советский Союз поскорее вывел свои войска из Европы.

Как бы то ни было, но к осени для передислокации было сделано всё необходимое: возвели сооружения, здания (казармы, камбуз, жилую двухъэтажку для семей офицеров), обустроили территорию. Здания были полностью укомплектованы – заходи завози оборудование, мебель и служи, живи. В общем, осталось лишь дождаться прибытия «европейцев».