Михаил Долманов - Гроза доставит письмо

Оставаясь один, он всегда брал себе пива больше чем нужно, сколько никогда не позволял себе, проводя вечер в обществе жены, чтобы напиться до полной отключки, и работал, работал, работал. Супруга знала про такие «запои», писатель их не скрывал, но лишь посмеивалась, зная, что он прекрасно может обходиться без пива и не впадает в зависимость.

Но главной особенностью таких одиноких вечеров была работа, вернее сказать, то, как она складывалась. Рассказ писался сам собой, сюжет обретал нечто новое и яркое, а странички заполнялись как по взмаху волшебной палочки, приближая очередное творение к заключительной точке. После таких выбросов энергии мужчина, как правило, несколько дней не прикасался к ноутбуку и старался не возвращаться в мыслях к рассказу, давая себе успокоиться и возвращая на место холодную голову.

Гром, необычайно сильный даже для этой грозы, заставил писателя вздрогнуть и отставить пиво в сторону. Потерев уставшие глаза, он положил пальцы на клавиатуру, готовясь набрать первое слово, за которым паровозиком побегут следующие, но слово никак не хотело рождаться. Подождав несколько мгновений и поняв, что ничего из этого не выйдет, он отодвинул в сторону столик с ноутбуком и снова откинулся в кресле. Работать сейчас ему не хотелось, так же как и быть одному в пустой квартире.

Медленно он взял со столика сотовый телефон и открыл в нем телефонную книгу. Номер Светланы нашелся сам собой, как и прежде. И, как и прежде, он высветился на экране. Просто номер и имя: «СВЕТЛАНА КОВАЛЕВА», никаких описаний, никакой фотографии, ничего. Помедлив, лишь для того чтобы удобнее расположить в руке телефон, мужчина нажал кнопку «вызов». В телефоне зазвучали гудки, после которых всегда можно услышать голос человека…

Мужчина не мог до конца определиться, кем была ему Светлана, друг или любимая девушка, хотя их знакомство длилось уже без малого семь лет. Они познакомились, когда он, будучи еще обычным корреспондентом, таким же как и она, работал в газете, где молодым людям приходилось конкурировать и вставлять друг другу палки в колеса. Но постепенно углы сгладились, и они прониклись друг другом, положив начало служебному роману, или, лучше сказать, их отношениям, которые были, как тогда казалось писателю, намного глубже, чем обычное увлечение или минутное желание плоти. Они проводили время вместе, гуляли по кафешкам и светским мероприятиям, на которые им открывала дверь их профессия, наслаждаясь друг другом, забывая обо всем окружающем. Даже когда мужчина ушел на поприще писателя, их общение не прекратилось, хоть и стало заметно реже. Он знал, что если будет нужно, она всегда сможет оказаться рядом и помочь ему, так же как и он сделает все возможное, чтобы в ее жизни все было хорошо. У них не было друг от друга секретов, отчего их еще больше тянуло друг к другу, заставляя периодически звонить, договариваться о встрече и несколько выкроенных часов наслаждаться обществом друг друга. Но, несмотря на их духовную близость, физически им довелось познать друг друга лишь несколько раз. Мужчина помнил эти моменты, помнил, как все было, помнил ее тело и то чувство, которое им довелось разделить.

Впервые это случилось, когда от нее ушел муж. Тогда, пригласив Мужчину к себе, она проплакала рядом с ним весь день, а вечером, после всех разговоров, попросила, чтобы тот разделил с ней ложе. Муж потом все же вернулся, но это была их тайна.

Во второй раз он сам обратился к девушке с просьбой. Это было после того, как он опубликовал свою первую книгу, они со Светланой отмечали событие вдвоем (жена была в очередном отъезде) сидя на этой лоджии. Мужчина помнил, как тогда она без слов скинула с себя одежду, чтобы подарить ему себя.

Это тоже была их тайна. Они упивались любовью в те моменты, но все равно больше не возвращались к ним, ставя свои чувства выше обычных плотских утех, а еще, потому что они любили своих супругов.

Сейчас, по прошествии многих лет, она уже была главным редактором газеты, а он известным писателем, и они уже не были юнцами, но они по-прежнему любили друг друга, хоть их чувства и были выше самого определения любви.

…Гудки сменяли друг друга, как бы намекая на то, что нужному абоненту совсем нет дела до звонившего. Мужчина, подошедший к стеклу и следивший за стекающими по нему капельками дождя, уже собирался сбросить звонок и вернуться в кресло, не скрывая при этом огорчения, когда гудки все-таки оборвались щелчком, говорившем что вызов все-таки принят.