Нэйтон Черносек - Пряталки

– Назад? – переспросила Холли. – Куда это – назад?

– Туда, где всё было как раньше, – ответил Оливер. И добавил тихо и печально: – Я всё понимаю. Тебе хочется быть со своей семьёй. Но есть только один способ к ним вернуться.

И Оливер наклонился и протянул руку Холли.

Девочка посмотрела на эту руку, на ладонь с въевшейся в складки грязью. Всё происходящее было полной бессмыслицей. И всё, что наговорил этот дядька – тоже. Холли спрятала руки за спину и отвернулась.

Никуда она не пойдёт!

ОЛИВЕР СЕРДИТО ФЫРКНУЛ, хлопнул себя по коленям и распрямился.

– Ну что ж, будь по-твоему! – бросил он. Его нахмуренные брови выражали разочарование и презрение одновременно. Он отодвинул Холли с дороги и прошёл мимо. Сутулясь, потупив голову, он прошёл через кабинет и вышел за дверь.

Холли замерла неподвижно, прислушиваясь к удаляющимся шагам в коридоре. Хлопнула входная дверь.

Неужели и правда ушёл?! Взял и ушёл? Неужто весь этот кошмар наконец-то кончился?

Она снова обернулась к отцу.

– Пап! – тихо сказала она – в последний раз. И снова ответом ей было лишь молчание.

Нет, папа ей ничем не поможет.

Ну а Гектор? Где Гектор? Может, попробовать его найти?

Но тут Холли вспомнила, каким он был в парке. В толпе других ребят, радостный, почти счастливый… Ну да, теперь понятно, чему он радовался.

Он предвкушал! Он знал, что они затевают. Не мог не знать!

«Нет», – сказала себе Холли. Гектор ей ничем не поможет, даже если она сумеет его найти. Придётся придумывать, что делать, без него.

Она выглянула из папиного кабинета в коридор. Этого дядьки, Оливера, нигде видно не было.

И всё же кое-что было не так. Холли этого не заметила раньше, когда опрометью мчалась через весь дом. Коридор стал другим. Этого не могло быть, и всё же каким-то образом коридор сделался длиннее!

Холли ходила по этому коридору бессчётное количество раз и знала дом как свои пять пальцев. В конце коридора – спальня мамы и папы, дверь туда, как всегда, закрыта. Налево – комнаты Холли и Гектора. Направо – ванная и папин кабинет.

Но теперь тут появилась ещё одна дверь! Целая лишняя комната, которую Холли раньше никогда не видела! И дверь в неё была закрыта.

Девочка подошла к этой новой, незнакомой двери. Она уже собиралась войти, как вдруг услышала из родительской спальни грохот ящиков. Мама встала.

«А вдруг она поможет! – подумала Холли. – А вдруг она очнётся?» Но девочка понимала, что на это надежды мало. Последнее время мама была не в себе. И всё же Холли отчаянно хотелось броситься к ней, увидеть её.

Она ворвалась в родительскую спальню, хлопнув дверью.

В комнате было темно. Шторы задвинуты, только по краям виднеются узенькие полоски света. Комната выглядела так, будто в ней побывали грабители. Но это как раз стало привычным в последнее время. Все шкафы стояли нараспашку, ящики выдвинуты, одежда валяется грудами.

Мама стояла на четвереньках и рылась в гардеробе. Холли было слышно, как она двигает коробки и вешалки с платьями.

Мама была в трениках и футболке. В последний месяц она ничего другого и не носила. Чёрные мамины волосы были заплетены в небрежную, полураспущенную косу. Холли машинально пощупала свою собственную аккуратную косичку – они с мамой уже много лет носили одинаковые причёски…

– Мам! – окликнула Холли.

Девочка знала, что даже если мама и слышит, она, скорее всего, не ответит. Она уже несколько недель пребывала в каком-то своём мире. Когда мама не спала, она всё время что-то искала. Рылась, шарила, переворачивала дом вверх дном, комнату за комнатой.

«У нас что-то пропало, – повторяла она. – Что-то пропало, я знаю». И это было практически всё, что она говорила в последнее время.

Она так ничего и не нашла. Но продолжала искать.

Папа водил её по врачам. Это не помогло, и тогда родственники и соседи принялись забрасывать их советами. «А музыку вы пробовали? А медитацию? А витаминки подавать?»

Ближайшая соседка, миссис Мёрфи, говорила, что у её кузины такое же было. Она даже слово для этого специальное придумала: «Пропажа».

«Пропажа у неё, – говорила миссис Мёрфи, ероша мех своей кошки. – Это у нас в Ковенанте местное проклятье такое. Ещё при бабушке моей такое с людьми случалось».

Папа вежливо поблагодарил миссис Мёрфи, но Холли он по дороге домой сказал, что старушка просто суеверная.