Надежда Ожигина - Инфильтрация

От замызганного вида ветровки, небрежно наброшенной на крюк вешалки, от потертого оборудования, скинутого кое-как у стены, – и от фантастической внешности девушки. Именно фантастической: она была родом с другой планеты, в коротком серебряном платье, с платиновыми волосами, льющимися, будто оживший металл. Тот же отблеск металла увидел он в радужках, ясных, холодноватых, с темными трещинками вкраплений, будто затертая амальгама. На фоне пепельно-бронзовой кожи все это сияние – платье и волосы, и глаза – смотрелось, как негатив. Игнат сдался сразу, без боя. Позже, с трудом анализируя, он приписал свой щенячий восторг именно фантастичности Маши. Ни романтики, ни розовых бантиков, ни фэнтези с единорогами. Нет, ощущение инопланетности, запах космического корабля, легкий холод тонкой шарнирной руки, будто к нему прикасался полиморфный робот из «Терминатора», готовый в любую минуту убить. И простое русское имя. Кто б устоял перед этим набором? Пугающим и будоражащим кровь?

Игнат не устоял. Он принял заказ и оформил контракт, пообещав разыскать следы пропавшей без вести группы Егорова.

Потом, когда схлынул угар, Игнат зарекся общаться с Марией. По крайней мере офлайн. В поиске важен ясный рассудок, а если ты постоянно ждешь, с нетерпением и предвкушением, что тебя похитят пришельцы, это уже не поиск, а клиника.

Прочесав соцсети и на две недели зарывшись в старых аккаунтах, он выяснил, чем занималась группа. Егоров не знался с водниками, как пыталось выставить следствие. Он был сталкером, индустриальным туристом, и две точки на карте – поврежденный рафт и руины в лесу – выстроили нехитрый маршрут вылазки пятилетней давности.

Игнат окопался в спецгруппах, прорывался на сходки индустриалов и изучал фольклор, посвященный искомой заброшке. Разумеется, о ней знали. О ней мечтательно щурились. Говорили, что там не завод, как указано на военных картах, а исследовательский институт, то есть сначала было что-то простецкое, а потом завезли оборудование, нагнали профессоров с доцентами и всю зону обнесли колючкой. Раньше от шоссе до НИИ вела ухоженная бетонка, от железнодорожной станции протянули отдельную линию, а потом все пришло в негодность, рельсы пустили на металлолом, дорогу разбили в хлам и засадили кустарником. Несколько групп попытались пройти, еще до Дениса Егорова, но их останавливали на подходе и заворачивали обратно. Особо настырных тащили в ментовку, где мурыжили по пятнадцать суток.

Когда все-таки сняли охрану, кто-то сразу ломанулся в НИИ. Нашли дурня на болотистом берегу: стуча зубами от холода, он рассказывал презабавные вещи. Будто лес насквозь проржавел и ловил его, точно лианами, мотками колючей проволоки. Сталкер не смог припомнить, сколько выпил за эту ночь, над ним долго потешались на форумах, но потом бедняга погиб, спрыгнув с десятого этажа, и заброшка как-то стихийно переместилась в графу «аномалки». Рискнувшие на встречу в офлайне сталкеры толком не объясняли, просто – «это серьезно, чел!» – заклинали туда не соваться. А когда Игнат помянул Егорова, закивали и обнажили головы.

Серега фыркал, мол, все фигня, перетрусил алкашик в ночном лесу, но НИИ – это серьезней, производство могло быть вредное, мало ли что там валяется! Вон, под Иркутском, слыхали? Целый заброшенный химзавод разворовали по камушку, чуть цистерну с ядреной жижей не распилили на радостях! Так что группа могла травануться, и тот чудик, что с крыши прыгнул, обнюхался в хлам и глючил всю ночь. А следакам губернатор гавкнул, и все под несчастный случай списали.

В этом был свой железный резон. Игнат взял в аренду противогазы и комбинезоны химзащиты, химзу. Мало ли, какую жуть разрабатывали в секретном НИИ, а гниющее советское производство пугало сильнее сказок о призраках.

.

Наутро Игнат встал пораньше, прохлюпал с котелком к реке. Другой берег был неразличим в густом сметанном тумане, тот наползал от воды и давил, точно пальцами, на барабанные перепонки, гася привычные звуки. Где-то там, за белесой гривой, росла кривая сосна, которую Игнат присмотрел для закладки. Про них никто не посмеет сказать, что группа утонула в болоте, они оставят свой номер, регистрацию маршрута в МЧС и краткое описание поисковой задачи.

Откуда-то пробился ветер, разворошил космы тумана, и Игнат увидел сосну, так близко, будто стоял в реке, казалось, протяни руку и уколешься о пожухлую хвою. У ствола что-то серело, отступая обратно в туман, ему показалось, фигурка девушки, чьи волосы цвета платины тонули в блеклой кипени убегающего молока. Он вспомнил, что ушел в рейд, не позвонив Маше Дьячковой, а теперь уже поздно, теперь в поход. Завтрак, краткие сборы и поиск.

Читать дальше