Алексей Рожков - Упыри

– Так точно, Виктор Сергеевич, виноват, больше не повторится! – в очередной раз угождая его рабовладельческому эго и делая вид лихой и придурковатый, изображая сыновнюю любовь, рапортовал я.

– Смотри у меня! Ладно, я вызвал тебя по сверхважному делу. Садись, пиши. На вот, листок. Пиши – батюшка Николай. Телефон +79777777777. Записал? Всё. Созвонись с ним, сделаешь всё, что ему надо. Свободен. Урод, – это я уже слышал вслед, как выстрел в спину.

Выйдя в приёмную и привычно «обтекая» от нелестных эпитетов в свой адрес, я надевал куртку и всё никак не мог взять в толк, для чего чтобы записать телефон надо было устраивать весь это театр? Ради чего я пёрся по пробкам через весь город и выслушал весь этот словесный понос? На следующий день, я позвонил по указанному телефону с девятью семёрками. На другом конце провода меня действительно ждал некий батюшка Николай. В тот момент, после нашего первого с ним разговора, я подумал, что Упырёв таким вот экстравагантным образом решил позаботиться о собственной душонке, так как речь в нашей беседе со святым отцом шла о восстановлении церкви где-то в глубокой, Богом заброшенной глуши на краю области. Ну и восстановлении в манере Виктора Сергеевича, естественно, конечно чужими, а точнее моими руками, чему я был нисколечко не удивлён.

Правда не вязалось дьявольская сущность генерала и порывы его проданной души никак друг с другом не вязались, но… Может на два фронта решил поработать? Но пока я был у него в корпоративном рабстве, оставалось только одно – подчиниться. Ехать надо было далеко, на другой конец губернии. Там, в районном центре, мы и договорились встретиться с батюшкой Николаем…

Глава 5.

Дорога в обитель.

В назначенный день я выехал засветло. Дорога была не из приятных – далеко, муторно, по разбитым полуасфальтовым и грейдерным трассам, вздымающимся волнами. На ней я чуть не растерял колеса и выхлопную трубу, кочки превратили мою пятую точку в отбивную. Я прибыл в посёлок Октябрьский и подъехал к местному приходу. Поселковый храм был добротный, светился белизной и сусальным золотом, внутри него было ухожено, аккуратные клумбы на территории переливались зеленью, прекрасными благоухающими цветами и хвойными растениями. Видно, что церковь была постройки прошлого века, но поддерживалась с такой любовью, которая присуща только деревенским жителям, во все годы, даже при советской власти, сохранявших истинную веру. Я припарковался у приходских ворот, перекрестился и зашёл во двор. Через какое-то время из административного здания, что было поодаль, вышел высокий мускулистый человек в чёрной рясе, с небольшой аккуратной бородой, короткой стрижкой, смуглым скуластым мужественным лицом и голубыми глазами. Батюшка был внешне худощавым, но под рясой явно бугрились мышцы. Шёл он ко мне ровной, прямой офицерской походкой, а на лице отца Николая сияла открытая, добрая улыбка. Он по-простому протянул мне руку:

– Добрый день брат, храни тебя Господь! Как тебя звать-величать то? О, интересное имя! Даздраперм говоришь? Да, родители у тебя с фантазией. Даже и не знаю, как такое произносить… Ну да ладно, на всё воля Божья. Так значит тебя ко мне в помощь послали? Знаешь хоть, что делать то?

– Да нет, батюшка Николай, не ведаю. Просветите, ради чего я в такую даль приехал.

– Ну пойдём, пообедаем с дороги, там и поговорим о делах наших тяжких.

Вышагивая своими длинными ногами в армейских сапогах, он провёл меня в обитель. Мы прошли куда-то в подвал, где оказалась просторная горница с кухней и большим столом. Всё вокруг было выполнено в старинном стиле, и чувствовал я себя как в фильме про Русь изначальную. Стены в образах, резьба по дереву, кованные двери, деревянный стол и стулья. Часы пробили полдень. На столе стоял сытный обед: наваристые щи, белый свежий хлеб, морс в запотевшем кувшине, сметана. Благодать! И всё с виду такое свежее, аппетитное, не смотря на строгий летний Успенский пост.

– Батюшка Николай, а как правильно молиться перед едой? Просвети меня тёмного. Может какая специальная молитва есть?

– Да читай «Отче наш», сын мой.

– Что, вот так просто?

– Да жизнь вообще штука очень простая, не надо её усложнять.

– А как же, вроде сейчас пост идёт строгий, а Вы мне мясо, щи…

– Да ты лучше мясо ешь в пост, чем греши. Мясо оно что… Главное человеков не есть…

Батюшка с удовольствием покрякивая налегал на аппетитную похлёбку, а сметана повисла у него на усах. Я последовал его примеру. Давно не едал я таких вкусных щей и хлеба! Таких наваристых, хоть ложку ставь. Еда деревенская – она самая вкусная, самая натуральная, с городской не сравнится. Я уплетал обед за обе щеки. На второе давали кашу с рыбой, явно тоже собственного улова, да с деревенским лучком, с овощами.