Евгения Егорова - Рассвет полуночи. Часть I

Она удивилась своей смелости. Поток слов вырвался сам собой.

– Боюсь, это будет лишним, – все тем же бесцветным голосом произнес тот, кто сидел по другую сторону стола.

– Я вас не понимаю, – произнесла Сатин, словно громом пораженная.

Он легким движением кинул ей развернутый конверт, из которого по гладкой поверхности стола разлетелись фотографии.

Воздух потускнел. Ледяная лавина прошла сквозь нее, пронзая тело множеством острых осколков. Глубокая трещина на месте сердца приоткрылась и сжалась.

Сатин отшатнулась назад, коснувшись снимков потерянным взглядом. Судороги свели застывшее в ужасе лицо. Она скривила губы и едва слышно произнесла:

– Нет. Нет… – Она слабо трясла головой, продолжая смотреть на рассыпавшиеся фотографии.

Ближе всего к ней оказалась фотография со служанкой Розой, которая лежала в холле с зияющей дырой во лбу.

Сатин отвернулась, прикрыв рот рукой и с трудом сдерживая крик. Ее глаза наполнились мутной черной водой и стали больше похожи на глаза инопланетного существа, чем на человеческие. Тело кровоточило изнутри, болело и сжималось.

Спрыгнув со стула, она повернулась лицом к серой стене и хриплым, срывающимся голосом, которого не узнала, потребовала:

– Уберите! Уберите все это!

Раздался шорох бумаги, а затем – легкие удаляющиеся шаги.

Прозвучали слова, которых Сатин уже не слышала.

Металлическая дверь закрылась, и все погрузилось в мертвую тишину.

Глава VIII. Рыбка в темной воде

Сатин сидела в каменной неподвижности, уткнувшись лицом в колени. Она устремила стеклянный взгляд куда-то в пространство, заключенное в очередных пустых стенах. Сглатывая слюну, она отсчитывала промежутки времени, отмеченные странными звуками и беспорядочными видениями, что были заполнены мертвыми телами на фоне пустошей и лесов, сменяющихся реками и городами. Перед внутренним взором мелькали деформированные, искривленные картины. Девушка никак не могла отделаться от этих навязчивых кошмаров. Не справившись с наваждением, она стала ходить кругами по комнате, пытаясь сосредоточиться на деталях того рокового вечера.

Последним, кого она помнила, был мистер Андерсон. Этот прилипчивый персонаж стал центральным звеном раздумий.

«Он явно что-то подкинул в мой бокал, когда красиво имитировал свою неловкость, – думала Сатин. – Потом меня отвезли к тому заброшенному зданию, где тварь убила отца. Все было подстроено. И тот тип – один из причастных к убийству моей семьи».

* * *

Ее глаза уже смутно различали, где реальность, а где сон.

Сатин лежала на кровати с металлическим каркасом в окружении серых стен. Комнату наполнял приглушенный свет.

«У меня теперь ничего нет. От Сатин Харрис остались кожа и кости. Даже голос стал каким-то чужим. Более низким и хрипловатым. Что внутри меня? Что под этой кожей? Пустота. Ничто. „Ничто“ в коже Сатин Харрис. Я теперь подневольный уродец, который ждет оттянутого конца…»

Она рассматривала свое тело. На месте серпообразного шрама не осталось ни швов, ни каких-либо следов от операции.

В коридоре послышались тихие шаги.

Она закрыла глаза и притворилась спящей. Дверь открылась, и в комнату кто-то вошел. Сквозь ресницы она увидела блестящие черные ботинки и темно-серые брюки.

Это был тот мужчина , который сообщил ей трагическую новость. Он был в том же костюме стального цвета. Под его бледной фарфоровой кожей виднелись синие сосуды, по которым медленно текла холодная кровь.

Он направил на нее свои глаза, до того полные разочарования, что она задрожала.

– Как вы себя чувствуете?

Как у него это получалось? Его бархатный голос мягко касался ее израненной души. Он по-своему обнимал и успокаивал ее. Наверное, он был психологом или кем-то вроде того? Его проницательный взгляд уже приоткрыл дверь ее разума и ждал, когда она сама подтвердит его догадки.

– Как вы себя чувствуете? – вежливо переспросил он с явным британским акцентом.

Ее черты заострились. Глаза смотрели строго. Взгляд невольно упал на его рот. Как было неестественно видеть человека с такими странными зубами.

– Где я? – Она отстранилась в нерешительности. – Если надо мной будут проводить очередные опыты, подвергать психологическому прессингу, то, прошу, лучше убейте.

– А вы как считаете? Каким опытам вы подверглись?

– Боже! И вы тоже участвуете в этом водевиле? Вам это доставляет удовольствие? Заваливаться сюда в своем чистеньком костюмчике и с самодовольной физиономией. Устраивать игры, которые вы находите интересными. Думаете, вам это все сойдет с рук? Издеваться над беззащитными людьми? Если так, то вы такой же монстр, как и тот, кто сделал это все со мной! И вы также не уйдете от правосудия! Можете резать! Бить! Колоть мое несчастное тело… – Резким движением она развела руки в стороны. – Но знаете? В том вонючем подвале я утешала себя мыслями, как прикончу сукиного сына. Так что имейте это в виду, когда будете в очередной раз выбирать себе костюмчик в тон настроению.