Роксана Найденова - Игра в сенет

Чтобы не впасть в отчаяние и снова не лишиться чувств, Клео заняла себя поиском главного входа в гробницу. Но его не было! Как не старалась девушка его обнаружить, но величественная пирамида оставалась неприступной.

Пробродивши возле гробницы Тутмоса до знойного полдня, когда солнце бывает особенно безжалостно, Клео решила расстаться с ней и идти дальше. Без воды у нее в запасе оставалось всего полтора дня, и было бы крайне неразумно тратить их на изучение каменной пирамиды, простоявшей здесь, среди песков, не одно тысячелетие, и готовой, кажется, ждать еще столько же.

С болью в сердце Клео отвернулась от своей дорогой находки и медленным шагом направилась дальше, вглубь пустыни. Но стоило девушке отойти от нее на какие-то двадцать метров, как земля провалилась под ее ногами, и Клео внезапно провалилась в песок…

Клео рухнула на холодный каменный пол. Отплевываясь и отряхиваясь от песка, она поднялась на ноги. Всего несколько сантиметров отделяли ее макушку от низкого потолка одного из коридоров пирамиды. В помещении царил полумрак, неясно откуда исходивший источник света освещал впереди темный проход. Но стоило девушке сделать первый шаг, как она остановилась в изумлении. Что-то жидкое стекало по ее правой щеке. Клео инстинктивно провела по ней рукой. Это была кровь. Девушка в ужасе поняла, что при падении разбила себе голову о жесткие плиты пола. Теперь гибель казалась, действительно, неминуемой.

Вскоре рана начала сильно болеть, а в глазах потемнело. Предчувствуя собственную смерть, Клео прижимала ладонь к голове, пытаясь остановить кровотечение. Но тщетно! В порыве отчаяния она бросилась вперед. Коридор то поднимался наверх, то, наоборот, резко уводил книзу. Часто на пути попадались новые проходы, ведущие в другие коридоры гробницы. Иногда девушка поворачивала, иногда избегала их, держась выбранного пути. Все ускоряя шаг, Клео, наконец, перешла на бег. В бреду и горячке ее тело казалось ей невероятно легким, как пушинка. Девушке даже чудилось, что она вот-вот оторвется от пола и полетит…

На этот раз девушка очнулась в просторном зале. Откуда-то сверху в помещение тек лунный свет. Стояла глубокая ночь. Клео попыталась встать на ноги, но воли и сил у нее хватило лишь на то, чтобы подняться на колени. Возле того места на полу, где все это время покоилась ее голова, осталась небольшая темно-алая лужица крови. Клео осторожно коснулась своей раны. Та отозвалась острой болью, но к радости девушки, перестала кровоточить. Вдруг над ее головой промелькнула тень. Девушка, не задумываясь, подняла глаза. И тут же в страхе отскочила в сторону, упершись спиной в одну из глухих стен камеры фараона.

Прямо над ней склонился неизвестный человек, с неподдельным любопытством изучавший испуганную Клео. Он был гораздо выше ее и смуглей, а гордо развернутые плечи и неестественно ровная, как столб, спина придавали ему стать и величие царя.

«Кто ты?» – произнес он на древнем языке, оглушив своим могучим голосом несчастную девушку. Та, закрыв уши ладонями и зажмурив глаза, пыталась прогнать это, как она думала, видение, рожденное ее больным рассудком. «Я умираю! Я умираю! – громко шептала Клео. – Проклятая пирамида! Проклятый фараон! У меня уже начались галлюцинации!» Тогда «видение», которое, как оказалось, не только умело говорить, но и обладало недюжей силой, схватило ее крепко за кисть и насильно подняло на ноги, поставив перед собой.

Тут на лицо этого неизвестного человека упал щедрый лунный луч, и Клео увидела перед собой человека, словно сошедшего с древних, истертых многими тысячелетиями настенных рисунков. Его голову украшали корона Верхнего и Нижнего Египта, полосатый сине-золотой платок, немес, и урей-кобра – знак богини Уаджит, а на подбородке была подвязанная бородка, символ мужской силы фараона. Изумленная Клео перевела взор на его плечи и грудь. Почти всю ее верхнюю часть покрывало широкое тяжелое ожерелье-ускх, украшенный скарабеями. Из одежды на нем был только схенти, набедренная повязка, изящно обхватывающая фигуру. На руках и ногах блестело множество драгоценных браслетов.

Тут девушку поразила абсурдная догадка. Она вновь посмотрела на лицо незнакомца. Его подведенные темной линией глаза выражали нетерпение. С подкрашенных порошком из толченного галенита губ вот-вот готовились слететь гневные слова.

«Говори, несносный раб! – закричал он. – Тебе приказывает сын Ра!» – при этом «сын Ра» грубо встряхнул Клео, отчего та чуть снова не упала на пол. «Я – Клео, приятно познакомится», – протянула ему руку девушка, но египтянин только поморщился, не поняв ее слов. «Ага! – догадалась по его выражению Клео. – Он действительно не знает другого языка, кроме давно ушедшего, древнеегипетского». «Мое имя Клео, – повторила она на родном языке своего нового знакомого. – Но как зовут тебя?» Собеседник, видно, был оскорблен столь глупым вопросом.