Анастасия Завитушка - Закатное утро

Вскоре мне предстояло пойти учиться в школу. О Глебе я никому, естественно, не рассказывала. Уже давно поняла, что его никто не видит. Одно время мне было одиноко среди людей, но потом я привыкла к обществу.

– Как тебя зовут? – обратилась ко мне одноклассница с белым конским хвостом.

– Роза, – ответила я, теребя край листа рабочей тетрадки. Её внимание меня смутило.

– А чё не Фиалка? – съязвила она, ехидно улыбаясь. Практически все ребята, услышав это, громко засмеялись. Ну, как засмеялись, заржали. Ощущение было, что я попала в конюшню.

– А тебя? – неуверенно спросила я, хотя и так знала её имя. Мой вопрос не был слышен из-за гула смеха. Я ощутила, как щёки стремительно краснеют. Отчего-то стало стыдно мне. Хотя мне-то стыдится как раз и нечего было. Никогда в голову не приходило, что над моим именем можно так весело смеяться.

– А меня – Юля, – она оскалила зубы в фальшивой доброжелательной улыбке. – И я здесь самая лучшая!

Больше я ничего не говорила, а она иногда с презрением и усмешкой на меня поглядывала. Но почему-то тогда мне показалось, что мы могли бы подружиться, нужно всего лишь немного времени.

После уроков я вышла из школы, Глеб шёл впереди меня. Дорога пролегала через дворы. Мы завернули за угол, как вдруг меня кто-то окликнул по имени. Я оглянулась: это была Юля и ещё две девочки из моего класса – её подружки. Ничего не говоря, они накинулись на меня и стали хватать за волосы, таская из стороны в сторону. Всё случилось так неожиданно, что я даже не успела сообразить, что происходит.

– Отстаньте от меня! – закричала я не своим голосом. Они обступили вокруг меня и стали толкать то в одну сторону, то в другую. Их костлявые кулачки ударяли меня то в бока, то в спину, то по животу. Глеба я не видела.

– Тебе не идут эти заколки! – Юля с неким удовольствием отодрала с моих волос все заколки, которые мама так бережно закалывала, и прилюдно сломала. Искусственные цветочки полетели на асфальт. Следом – железное основание, котороми заколки крепились к волосам. Дальше последовали удары по голове и лицу. Не помню, что именно кричала, вроде как звала на помощь Глеба.

Не вырваться, не убежать

Они продолжали наносить удары руками и ногами, весело смеясь и обзываясь, словно я была не человеком, а грушей для битья. Я чувствовала, как теряю сознание, уже не ощущая боли. Перед глазами всё плыло. Мир-то и дело озаряли белые вспышки света.

В глазах становилось всё темнее и темнее… и вскоре всё прекратилось. Я услышала отчетливый «кряк», словно что-то хрустнуло, а следом расплывчато увидела, как Юля замертво рухнула на асфальт. Упала она, а не я. На её лице застыло удивление. В глазах немой вопрос.

Её подружки перестали меня бить и громко запищали. Через секунду их уже не было, они разбежались в разные стороны. Я всё ещё в сознании, но уже ничего не соображая, успела увидеть, как вокруг Юлиной головы растекалась огромная лужа крови. Дальше я отключилась.

Мама сидела за столом и нервно трясла ногой.

– Мам, я этого не делала, – произнесла я, стоя в дверном проеме кухни.

– Тогда кто? – она бросила недоверчивый взгляд и сразу же отвернулась. – Те девочки сказали, что это сделала ты! – голос дрожал и был слишком резким. Мне хотелось подойти и обнять её, но казалось, что всплыл какой-то незримый барьер, который не позволял ступить и шагу.

– Кто? – Она прикрыла рот ладонью, сейчас расплачется. – Ну кто? Твой выдуманный друг? – она уже начала срываться на крик.

«Да, это сделал он», – мысленно произнесла я, но вслух сказать побоялась.

– О, Господи, только этого нам не хватало! – запричитала она, и по лицу покатились слезы. Я ушла из кухни, оставив её наедине со своими мыслями.

У меня всё болело; руки и спина были в синяках, а на голове уйма шишек, разбита губа и нос, но, несмотря на это, она мне не верила. Тут домой вернулся отец, мать выбежала из кухни.

– Ну что? Какие новости? – послышался одновременно озабоченный и пропитанный надеждой голос матери.

– В общем… – отец, немного подумав, сел на диван. – Удар был очень большой силы… Скорее всего кирпич отвалился от дома с пятого этажа и… – он недолго помолчал. – Ну, не мог ребенок ударить с такой силой! – выпалил он, – Так что… это несчастный случай.

– О, славу Богу, – взмолилась она и припала к груди мужа.

– Я думаю, некоторое время тебе не стоит посещать школу, – обратился ко мне отец. – А ещё лучше… перейдём в другую, – он глянул на мать, она его явно поддерживала.