Игорь Поликарпов - Я не хочу умирать

– Остановись уже.

Я обернулся на голос и тут же получил от Странника мощный удар в солнечное сплетение. Его удар сбил мне дыхание, и я непроизвольно согнулся. Странник всегда появлялся неожиданно, с разного рода сюрпризами, но внезапного удара из ниоткуда я ну никак не мог ожидать. Однако это, похоже, было не все. Он подошел ко мне и, схватив меня за волосы, с нетипичными для него эмоциями негодования сказал:

– Что за порнографию ты тут сам с собой разводишь?

– Что ты творишь? Я просто… пытался разобраться в себе.

Я пробормотал это не очень внятно, так что мои слова не прозвучали достаточно убедительно.

Подойдя ко мне чуть ближе, Странник свысока довольно спокойно взглянул на меня и так же спокойно спросил:

– Что это за нытье про одиночество?

– Но мне и вправду одиноко! – насколько мог громко сказал я.

Странник наклонил голову набок и внимательно посмотрел на меня. По его взгляду трудно было понять, он собирается меня выслушать или же снова ударить. Наконец он сказал:

– Продолжай. Только не уходи от ключевой темы. На всякий случай уточню, что ключевая тема – одиночество.

Я, как всегда, понимал, что Странник был прав. Он всегда был прав. Я действительно ныл сам себе. Я умудрялся быть неискренним даже в своих собственных мыслях. И самое отвратительное, что, даже осознавая это, мне трудно было мыслить как-то иначе.

Не желая больше получать ударов, пусть даже и заслуженных, я решил хорошо взвесить следующую фразу. Но делать это нужно было не слишком долго, иначе ее взвешенность плавно перетекла бы в наигранность. Это очень тонкая грань между мимолетным бредом из подсознания и красивой и аккуратной, но совершенно бесполезной фразой, измусоленной сознанием. Определив для себя эту грань в четыре секунды, я, заикнувшись на первом слоге, начал отвечать Страннику:

– Д-да, я действительно одинок и понимаю, что сам в этом виноват, но…

– В чем именно ты виноват? Давай попытаемся обойтись без наигранного комплекса вины, – перебил меня он.

Чуть помедлив, Странник добавил:

– Четыре секунды все же многовато. Начинай говорить чуть быстрее.

– Ну, да… наверное. И все же в этом есть доля моей вины.

– Конечно же, есть! Но только ты не с того конца начал к этому подходить. Почему ты сразу заговорил про вину? Давай начнем с того, как давно и почему ты решил, что ты одинок?

Вопрос был непростым. Но, за пару секунд прокрутив в голове последние полгода своей жизни, я ответил:

– Я думаю, что последние несколько месяцев. Вернее, одиноким я был намного дольше, просто ощущать это стал только после того, как окончательно убедился, что потерял ее.

– Пару часов назад ты наорал на парня за то, что он сходит с ума из-за девчонки.

– Ну, ты сравнил, конечно… Привет! Я все еще здесь! И мои мозги не растеклись по асфальту, – немного выпрямляясь, с неподдельным возмущением довольно громко сказал я.

– Но ты ведь думал о подобном и не раз, хотя и отметал такие мысли, как только они появлялись, – с живой усмешкой проговорил Странник и едко добавил: – Кстати, мозги не растеклись. При подобном падении в основном внутренние повреждения и всякие ссадины. Голову он разбил, и крови из нее немного вытекло, но мозгов на асфальте не было.

Я сделал вид, что не заметил последнюю ремарку Странника, и довольно решительно продолжил развивать свою мысль:

– С ней я не ощущал одиночества. Мне всегда было достаточно одного человека, который был бы рядом со мной. И если такой человек рядом был… человек, на которого я мог бы полностью опереться, то я мог забить на всех остальных.

– Разве это выход? – явно с наигранной озадаченностью уточнил Странник.

Немного подумав, я ответил:

– А разве нет? Ведь если пытаться общаться со всеми, то настоящей близости не будет ни с кем.

– Не будет. Собственно, выхода нет. Ты всегда будешь испытывать чувство одиночества. Просто иногда у тебя будет получаться на время прикрыть его близостью с кем-то. Но это всегда будет лишь миг. Сколько бы он ни длился. Одну ночь или целую жизнь, прожитую вместе, – холодно проговорил он.

– Но разве… если мы сможем укрыться от одиночества на всю нашу жизнь, разве тогда мы все еще будем одиноки? Ты знаешь, я бы хотел прожить с ней всю свою жизнь. И мне кажется, что если бы она была со мной, я не был бы одиноким, ни где-то там, в глубине, ни снаружи.

– Она тебя многим раздражала.

– Ну и что? Это не меняло того, что я не был одинок, пока был с ней. Похоже, что ты сам забываешь про тему разговора.