Виктор Соловьев - Крещёные небесами

– Когда вновь останетесь наедине с собою, вспомните учение Будды и постарайтесь пустить в свою душу покой.

Убрав ладони с плеч наставницы, Кэтсуми посмотрела ей в лицо. Она неспешно скользила взглядом вдоль слегка овального личика, подчёркнутого треугольным подбородком. Любовалась глубокими голубыми глазами, прямым аккуратным носиком, пухлыми губами с небольшими ямочками в уголках рта. Прекрасный лик Жилль подчёркивали едва доходящие длиной до середины плеч, огненно-рыжие волосы.

– Сестра, ты смотришь на меня так, будто видишь в последний раз, стремясь запомнить напоследок любую мелочь – серафим грустно улыбнулась, потупив взгляд. – Пока я не видела знамений о своей скорой смерти.

– Сохранит вас всевышний, пресветлая – пролепетала Кэтсуми, с ужасом посмотрев на наставницу. – И в мыслях не было!

– Значит, я могу спать спокойно – негромко рассмеялась Жилль. – Если защитники и целители не предвидят моё будущее, значит, время не пришло.

Кэтсуми молча поклонилась. И тут же, смущённо отвернувшись, ретировалась обратно в палисадник.

Наставница ступила на лестницу. Быстро преодолев все ступени, она зашла в Монастырь. Не сбавляя шаг, серафим шла вдоль коридора, мимо комнат для отдыха и тренировочных залов. Здороваясь с братьями и сёстрами, Жилль не задерживалась, заводя с кем-нибудь разговор, или задавая вопросы. Даже, когда брат Эррим попросил её остановиться, обратить внимание на отчёты, наставница попросила зайти позже. Она желала уединения несмотря на то, что осознавала свою нужность и значимость для многих ангелов в стенах обители, некогда бывшей оплотом спокойствия.

Теперь, в этих стенах всё было пропитано скорбью. И даже молчание, когда-то ассоциирующееся с поиском мира и гармонии, ныне напоминало траур.

Поднимаясь, этаж за этажом, Жилль добралась до своих покоев. Просторная, светлая комната, в которой царила довольно аскетичная обстановка. Нежно голубоватый оттенок крашеных стен, совпадал с тонкой занавеской у единственного окна. В свою очередь, белый потолок, без люстры, сочетался с белым мраморным полом, увенчанным сероватыми прожилками. В углу слева, у дальней от входа стены, стояла небольшая одноместная деревянная кровать кремового цвета. В постели царил хаос. Скомканное одеяло лежало где-то в ногах. Мятая подушка – в самом углу изголовья. Требовательная к себе Жилль, не терпела беспорядка. Но сейчас силы оставались лишь на то, чтобы сражаться с кошмарами. Они вновь являлись к ней во снах. Переступив порог помещения, женщина прошла к центру комнаты, сев на коврик. Однотонный, бежевого цвета, он сочетался с кроватью и с рабочим гарнитуром, из стола и кресла, стоящим в правой части комнаты.

Бросив плащ на кровать, ангел встала на колени и закрыла глаза. Медленно вдохнув и выдохнув, она погрузилась в полусон, полу транс. Измученный недосыпаниями мозг требовал восстановления. Несмотря на колоссальную выносливость и божественные силы воительница света не могла поддерживать себя вечно извне. Удерживаемые в молебном жесте руки, опали вниз. Ладони, тыльной стороной, легли на колени. Сложенные за спиной крылья поникли, шурша перьями, об мрамор. Лицо ангела стало умиротворённым. Она не замечала последних лучей закатного Солнца, прячущегося за облаками, не слышала пения птиц за окном. Не искушённый в методиках восстановления человек, мог бы с лёгкостью причислить Жилль к спящим. Однако, разницу мог ощутить телепат, чувствующий ход мыслей сестры. И подмечающий, такие мелочи, как не опавшая к груди голова, расслабленные плечи и пальцы рук. Наставница контролировала всё, что творилось вокруг. В стенах Монастыря и на его территории.

Первые видения, застлавшие собой сознание, несли позитив. Как сны, которые видит засыпающий человек, напоследок прежде, чем отбыть в мир грёз, думающий о чём-нибудь хорошем. Она видела леса и поля, океаны, первозданную природу с буйством флоры и фауны. Жизнь вселяла в неё силы, дарила спокойствие. Даже самые мелочи, будь то капли дождя, или дуновение ветерка. Но постепенно, по мере углубления в видения, картины становились более мрачными. Жилль вновь увидела безумие новых красок, охватившее красоты природы. Небо, растения, моря плясали в бешеной какофонии игры цветов. Звери в видениях гибли, тихо ложась на землю, падали с небес птицы, жадно хватая раскрытым ртом губительный для них воздух, задыхались на берегах рыбы. Затем, некто, сорвал с вымышленного мира цветное покрывало, которое разлетелось мириадами частичек пепла, погрузив мир в серое уныние. Жилль знала, во, что превратилось её вымышленное царство жизни. Безжизненная пустошь. Та, которая почти как две капли воды похожа на Нейтральные Земли.