Светозар Гневышев - Всякое бывает

Галина Валерьевна вздохнула и пошла домой. Собралась быстро, это у неё всегда получалось хорошо в решительные моменты, Стёпа не переставал удивляться. На улице села в подъехавшее такси. Водитель немало удивился адресу, но виду не подал. Лишь когда высадил, то спросил: «Вас подождать?» – «Нет, милок, не надо, я сама как-нибудь». Уехал, конечно. Новогодняя ночь денежная, промедление ни к чему.

Теперь только пешком, но идти было недалеко и дорогу она знала. Придя, накрыла небогатый стол, налила рюмочки.

– Ох, Степанюшка, и угораздило же тебя в такое время… Но что поделать, отметим давай, чтоб по-людски было. Не серчай, что бедненько, не как привык, не по-директорски. Ну уж как Бог дал, и то хорошо.

Соседка нашла ключ в почтовом ящике, вытаскивая прошлогодние газеты. «Может, уехала куда? Обычно предупреждает. Да и некуда вроде ей…» Зашла полить цветы, делов на десять минут. На отрывном календарике уже третий день висел листок «31».

Доктор потом констатировал переохлаждение. Мороз действительно ударил резко, с аномальных плюс пять, до положенных минус десять. Застыли капли-слёзы на уже начавших даже набухать почках. Застыла и мягкая нежная улыбка. Такая же, как утром после той ночи. И даже морщин как будто не было уже.

Ну это же невозможно терпеть! Ян открыл окно и в комнату подул прохладный ночной ветер. Но не помогло, и хуже всего то, что он уже и не ожидал другого. Просто хотя бы попытаться немного убрать этот смрадный спёртый запах. Уже много дней, наверное несколько месяцев, Ян вдыхал ароматы болота и гнили вместе с вонью горелого (не пригоревшего!) мяса и душного прелого пота. Самое странное было то, что в доме этот запах не ощущал больше никто из домашних и приглашённых. А он приглашал. И ассенизаторов, и санслужбу, и, в конце концов, даже священника местной церкви, хотя никогда туда не ходил и был далёк вообще от какой-либо веры. Все приходили и уходили, явно сдерживая желание покрутить пальцем у виска. Но сочувствовали. А смысл в этом сочувствии? Воняло по-прежнему.

Ян даже переезжал на время в гостиницу, жил у друзей. Смердело и там. Смердело в любом месте, где он ночевал. Днём чуть меньше, но ночью это становилось невыносимым. Однажды, несколько недель назад, он ездил по делам муниципалитета в столицу и полночи провёл на вокзале. Этот запах заполонил всё огромное здание. Никто и не шмыгнул носом – Ян страдал.

Жена переехала к матери. Вместе с детьми, разумеется. Говорит, ей опостылела его вечно мрачная рожа и ворчание. Мол, любит и всё такое, но ты исправься, тогда вернусь. Психолог? Ну уж нет! Так и до больнички недалеко. В одиночестве стал выпивать. Рюмку-другую пропускал и раньше, чтобы заснуть. Теперь не засыпал пока не высохнет бутылка.

На службе начались проблемы. Ян всегда был исполнителен и обязателен. Раньше, когда ещё колоссом стоял СССР, он был в рядах коммунистов и ничто не могла его свернуть с верности партии. Кроме отсутствия партии. Ах, как же хорошо, что он осознал свои заблуждения! И сумел принять новые, правильные. И теперь исправлял ошибки прошлого: проводил в жизнь политику декоммунизации. Разоблачение старого режима, демонтаж памятников, не обращая внимания на их прежнее значение и… содержание. Руководство обновлённого государства такой подход весьма поощряло. Но его прежнее рвение уже не могло затмить его помятый вечно опухший вид, да ещё и в сочетании с «амбре». Ведь с людьми же работать, репутацию власти поддерживать. В конце концов его вызвал мэр и вежливо отправил в отпуск «на поправку» – почти уволил. Тесть если через месяц ситуация не изменится, то будет уже не «почти».

Ян стал ночевать на улице: то в парке у реки, то просто на бульваре в кустах. Тут было свежее, но… но ночью всё равно даже сквозь дёрганые сны в алкогольных парах он ощущал этот непередаваемый «букет». В тот вечер он бродил долго. Бутылка в руке пустела и скоро надо было устраиваться на ночлег. Но как назло поблизости ни лавки, ни другого подходящего места. Слева был высокий кирпичный забор, справа ограда пониже и из кованых прутьев, за которыми были видны в лунном свете кусты и деревья. Непохоже на парк, но искать и выбирать уже не было никакого желания. Ян перелез через покосившуюся секцию и уже через пару минут оказался в плотной тени листьев. Под одним из деревьев нашлась скамейка, хоть и коротенькая, но калачиком уместиться можно. Сделал последний глоток из горлышка, натянул на голову воротник пиджака и уснул.