Юрий Климович - Вор, граф и жена графа

– Самого Эспозито? За что ж тебе такой почет? – не поверил Борзов, хотя от слов сына на душе потеплело. Несмотря на то, что он болел за михайловскую тройку.

– А за справедливость. Я забираю лишнее только у богатых, а бедных не обижаю. И даже помогу, если требуется. Особенно женщинам. И ничего мне больше не надо, скажет девушка «спасибо», и все тут!

– Занимаешься воровским делом из благородных, стало быть, побуждений?

– Однозначно! А еще люблю спереть что-нибудь необычайное. То, чего до меня никто украсть не решался. И даже и подумать не мог… Эх, утащить бы Туринскую плащаницу, да опасаюсь, что это грех неимоверный.

– Знаешь, с плащаницей ты поосторожней, – перекрестился Борзов, – а то увидишь перед смертью гнусных духов, свирепо грозящих, и уволокут они тебя в глубины ада…

– Ой! – испугалась старуха. В этот момент раздался дверной звонок, и она бросилась открывать.

– К нам Агентов Валентин Кахаберович из библиотеки, – доложила старуха и спряталась за плечом Борзова.

– Здравствуйте, товарищи, – в избу с поклоном вошел пожилой человек с величественным животом, на который он положил шляпу. Его полные, гладко выбритые щеки были такими белыми, словно он специально напудрил их по старинной библиотечной традиции. – Слышу крики: пожар, овин горит! Я не мог остаться равнодушным! Такой я человек по призванию.

– Садись, Кахаберыч, – указал Борзов на лавку. А Славик пропел вполголоса:

И он вошел сюда походкой пеликана,

Достал визитку из жилетного кармана

И так сказал, как говорят у нас поэты:

Я б вам советовал открыть свои портреты.

– Вы ведь помните историю в городе Чехов? – Агентов сделал вид, что не услышал песни. Правда, так пристально взглянул на Славика, как будто сфотографировал. – Некий гражданин застал в своем сарае свою жену с предполагаемым любовником. И не вдаваясь в детали их отношений, подпер дверь и совершил смертоносный поджег!

Библиотекарь слыл скрытным человеком, хотя мог беседовать часами и обо всем происходящем в деревне и мире. Он любил говорить, что живет обычной христианской жизнью, но при этом добавить, что однажды, будучи еще ребенком, он обругал своего отца. Или похвалиться, что он ни разу ни одну женщину не заставил спать с ним, зато женщины в общении с ним раз за разом преследуют свои цели и пользуются разными уловками. Из чего можно было заключить, что у него в жизни были, как минимум, две женщины, и могли появляться дети. Еще он утверждал, что не боится на своем жизненном пути допускать ошибки, и поэтому никогда их не совершает, приводя некоторых собеседников в состояние горького внутреннего умаления.

Пожалуй, Агентова можно было бы охарактеризовать цельной, уверенной в себе личностью, склонной при случае удивить и даже спасти мир. Но в других обстоятельствах он мог бы превратиться в особу, страдающую странными коллизиями, если не сказать фобиями, с которым и общаться было неприятно. Сам он полагал, что внутренний сумбур присущ каждому гениальному проявлению.

– История с родимым пятном заслуживает доверия, хотя надежнее анализ ДНК на отцовство, – заметил библиотекарь, когда старики рассказали о нежданном возвращении сына. И еще раз «сфотографировал» гостя, щелкнув ресницами. Так как в большинстве деревенских изб и коттеджей им были встроены подслушивающие устройства, новость о появлении Славика в родных пенатах не застала его врасплох.

– В какие сроки намереваетесь отправиться в замок и представиться графу? – спросил он в качестве итога.

– Я к вам ненадолго, – ухмыльнулся Печорин. – Стоит ли отвлекать на меня высокого барина?

– Крайне желательно, в соответствии с заведенным во владениях графа порядком.

– Хорошо. Я не собираюсь нарушать местных традиций и сегодня же осмелюсь явиться в замок к вашему хозяину.

– К нашему хозяину, дорогой господин Печорин, к нашему. Уж пожалуйста, осмельтесь прибыть к его сиятельству именно сегодня. И мой совет: не теряйте присутствия духа ни при каких обстоятельствах!

Поговорив о погодных полтергейстах, приближающемся отчетном концерте сельской самодеятельности (по мнению Агентова, репетиции проходят «как-то сдуру-спьяну») и новомодных тенденциях в деревянном зодчестве (в виде установки резных ангелов на летних сортирах), библиотекарь распрощался. А старик Борзов пригорюнился. Как доведается граф о профессии сына, тут штрафом и принудительным посещением тусовки анонимных клептоманов не отделаешься. На деревенской площади высились столбы с перекладиной, на которой качался свеженький мертвец с отрубленной правой рукой. На груди его висела табличка с надписью «Петрыкин вор», а на спине «Мародер П-н». Вот такие дела.