Евгений Луковцев - Первый лич

– С нашими бумагами везде проедем!

Экипаж медленно тронулся, съехал одним колесом с дороги, изрядно накренившись, и стал упорно пробираться вперёд, объезжая какие-то преграды.

– А что там? – поинтересовался Николай.

– Поместье Т., жуткое дело. Неужели не слышал? Вчера ночью был в имении пожар, усадьба выгорела в пыль, в головешки! А усадьба-то знатная была, дом огромный, прямо слово – целый замок, а не дом. Да ещё дворовых построек дюжины полторы, и всё, всё сгорело до последней половицы! Тушили всю ночь, а потом и днём до обеда, а к вечеру вот видишь – народу понагнали на разбор. Да только завалы до сих пор дымятся, вряд ли даже к утру приступят к делу.

Константин всматривался в туман. Ему казалось, что он видит руины сгоревшей усадьбы, хотя на деле этого быть не могло – кто же поставит дом прямо у тракта? Наверняка разыгралось воображение от жуткого рассказа.

– Н-да, станет наша окраина ещё безлюднее, – прервал молчание Николай через некоторое время, когда коляска выровнялась и понеслась по дороге полным ходом. – На этой стороне и раньше людей не много селились, а уж как бросили болота осушать и принялась вода снова из земли выступать, так и вовсе местность одичала. Даже с глухих деревень народ бежит, все ближе к городу хотят переселиться.

– Что же принуждает графиню жить в этакой-то глуши?

– А это ты, братец, у неё сам спроси. Тем более, сдаётся мне, вон, за поворотом уже и почтовый фонарь виднеется. Можно сказать, приехали!

2.

Имение Н. вызывало у Константина двойственные чувства. В первые минуты его охватывало, несомненно, восхищение, почти восторг. За четверть часа, что коляска взбиралась на холм по узкой подъездной дороге, рассвело окончательно, туман распался на крупные хлопья-острова. Они сползли в низины, к болотам и оврагам, не мешая больше изучать великолепный пейзаж.

Назвать увиденное городской усадьбой язык не поворачивался. За чугунным фонарным столбом и двумя высокими белыми камнями, поверх которых на гостей скалили пасти алебастровые львы, раскинулась обширная территория, занятая домами, домиками, домишками, постройками и пристройками. Пожалуй, она превышала размером пару городских кварталов, да и то, если составить все здания рядом один к одному, а не раскидать по склонам.

Поместье казалось внушительным даже по меркам иных провинциальных землевладельцев, у которых подсобный участок занимает место, спокойно вместившее бы большую деревню. Константин подумал, что сей факт не должен вызывать удивление, ведь Николай выразился предельно точно: окраиной Санкт-Петербурга здешние места мог назвать лишь человек с очень яркой фантазией. Повсюду окрест виднелись лишь леса да заболоченные впадины, никаких признаков человеческого жилья. При наличии желания и средств, каких у Н. явно имелось в достатке, по соседству можно построить ещё три таких же усадьбы.

Подстёгиваемый любопытством, он высунулся наружу и оглядел горизонт, но не смог увидеть никаких иных признаков жилья. Дорога петляла, огибая холм и сбивая с ориентации, так что молодой человек не мог даже определить, с какой стороны теперь город. Только вроде бы убедил себя, что различает вдали над деревьями тонкий призрак шпиля Адмиралтейства, но уже через секунду заметил по другую сторону столб серого дыма. Стало быть, он обманулся, давешнее пепелище и дорога к Питеру лежат совсем в ином направлении.

После очередного поворота удалось уже подробнее разглядеть местную архитектуру. Имение не старалось тягаться роскошью и стилем с дворцами великих князей, не следовало распространëнной среди придворных моде копировать Екатерингофский или Зимний дворец Петра в миниатюре. Скорее можно было предположить, что проект чертили в духе скромного классицизма, но при закладке первого камня зодчие рассорились и один выкладывал массивные суровые стены с узкими окнами в романском стиле, а другой тут же богато декорировал их гаргуйлями, головками ангелов и мордами бесов, несомненно черпая вдохновение в старой доброй готичности.

Дом господ занимал положенное ему центральное место на вершине плоского невысокого холма. В стороны от него разбегались несколько флигелей, объединённых в ансамбль при помощи деревянной колоннады, которая, впрочем, только подчёркивала ассиметричность пристроек. Дальше от них веером расходились ряды дворовых сооружений: конюшня, каретный двор, амбар, пара мастерских, дома прислуги, сараи и прочее.